И то сказать, выглядел майор на редкость авантажно: здоровенный, краснорожий, с маленькими усиками, выправка — залюбуешься… В сочетании с командным голосом все это подействовало на дедушку-мага как красная тряпка на быка.
— Этот человек находится под юрисдикцией и покровительством Конклава и пользуется его гостеприимством, так что «доставить» его куда бы то ни было вы можете только получив на это разрешение Большого Совета… впрочем, сомневаюсь, что вам его дадут.
Майор побагровел еще сильнее:
— Чрезвычайный комитет ни у кого не испрашивает разрешений! Сейчас этот человек проследует с нами.
Дедуля-маг от такой наглости просто дар речи утратил — и Олег решил, что пора вмешиваться:
— Майор, — сладеньким голосом начал он, — а вам не кажется, что у «этого человека» тоже есть право голоса?
И вояка, и маг уставились на него, как на говорящую собачку. Олег изобразил самую сахарную улыбочку, не сводя при этом глаз с флегматичного капитана:
— Так вот, «этому человеку», — он учтиво раскланялся, — неизвестна такая организация — чрезвычайный комитет. Временный чрезвычайный комитет, — издевательски подчеркнул он. — И в ваших полномочиях, господа, у меня серьезнейшие сомнения имеются.
— Калибр у моих полномочий вполне подходящий, — зловеще процедил майор.
— Применение тяжелого вооружения в мирах с индексом развития ниже «D» расценивается как рейдерство с отягчающими и карается смертной казнью, — услужливо подсказал Стас.
— Ну так не вынуждайте меня его применять! — рявкнул майор. Он явно чувствовал, что попал в дурацкое положение: вместо классического «пришел, увидел, победил» приходилось препираться с какими-то туземными жрецами и беглыми авантюристами. Олег улыбнулся еще шире:
— Как я уже сказал, ваши полномочия не внушают мне доверия. Если вы хотите, чтобы я вел с вами переговоры, то предупреждаю: я их буду вести только с кем-то, кого знаю лично. С майором Эвансом, например.
Легкая растерянность мелькнула в эмоциональном фоне майора, он бросил быстрый взгляд на капитана — и, кажется, снова обрел уверенность:
— Вы будете вести переговоры с тем, с кем вам скажут.
И тут Олег, сбросив улыбку, перешел на тон насмешливо-оскорбительный:
— Вынь-ка пробку из жопы, майор, а то как бы не лопнул. Здесь решаешь не ты. Так вот, господа, запомните следующее: я, Панин Олег, даю вам ровно час на то, чтобы убраться отсюда. Шестьдесят минут. Три тысячи шестьсот секунд. В противном случае пеняйте на себя. Время пошло.
— Я… я… — Майор стал совсем бурым от прилившей крови. — Это я тебе шестьдесят минут даю, чтобы выйти с поднятыми руками! Иначе… — он издал глухой рык, круто повернулся и двинулся к калитке в воротах. Когда калитка за ними захлопнулась, Стас — руки в боки — встал перед Олегом:
— Ну, отец-командир? Может, объяснишь, что это был за балаган?
— Балаган, говоришь… — скупо усмехнулся Олег. — Вот именно — балаган. Нас разводят конкретно, на вшивость проверяют, неужто не врубился? Этот майор — такой же территориал, как я — испанский летчик.
— Ну, то, что он сапог конкретный, это понятно… А вот если они через час не уберутся, что делать будешь?
— То, что им и пообещал, — пожал плечами Олег. — Только до того момента они себя еще проявят. Я этого дурака разозлил, так что в случае чего первый удар будет не за нами.
Стас нахмурился и умолк — как битый «волкодав», понимал парнище, что перед дракой устраивать разбиралово совсем не к месту и не ко времени. Зато потом явно всю плешь переест, усмехнулся про себя Олег. И как объясняться — понятия не имею, тем паче действовал я тут не по логике, а на голом инстинкте, по наитию…
— А смысл? — подал голос Джордж.
— А так им сложнее будет организовать масштабную охоту. Террористами, напавшими на бедных солдатиков, нас при таком раскладе уже не представишь. Считайте, что я нам только что малость времени прикупил.
— Ага, шестьдесят минут ровно… Слушай, а если эта твоя… способность, на которой ты план свой построил, не сработает, тогда что?
— Тогда мы все умрем.
— Вот за что я тебя, командир, люблю, так это за безудержный оптимизм…
— Продолжай в том же духе. Да, капитана ты запомнил?
— Ну да, а что?