Бабулю она напоминает, вот кого, внезапно сообразил Олег. Та же хватка… Старуху он встречал в Управлении несколько раз — и этого хватило, чтобы не обманываться внешностью доброй бабушки. Неужто на ученицу нарвался? Ну, блин, тогда все, суши весла…
«А что, собственно, такого?» — вкрадчиво произнес вдруг внутренний голос. А в самом деле, подумал в ответ Олег и улыбнулся уж вовсе бесшабашно, постаравшись воспроизвести, как сумел, мальчишескую улыбку Руди:
— Отчего же? На некоторые несложные игры мозгов у меня вполне хватает — особенно если играть в четыре руки.
— Нахален, — как бы про себя неторопливо произнесла Лия. — Уже не тот мальчонка, что скакал под дождичком и крутил приемчики… Не вижу смысла — пока.
— А вы ведь не нас ждали, — наотмашь рубанул Олег. — Почему? Что вам мешало просто взять и уйти на территорию?
— Вот, значит, как… — она извлекла из кармана строгого жакета пачку сигарет, Олег поднес зажигалку, мельком подумав, что ей бы скорее пошла длинная папироска с золотым ободком. Лия глубоко, по-мужски, затянулась, выпустила дым, разглядывая Олега внимательно и холодно — словно двоечника, в очередной раз пытающегося сорвать урок. Ну давай же, решайся, мысленно торопил он, продолжая держать беззаботную улыбочку. Ну ведь тебе тоже деваться некуда, сто пудов…
— Олег, если тебе сейчас предложат сойти с дистанции… настоятельно предложат… ты согласишься? — неожиданно спросила Лия.
— Нет, — почти не задумываясь, отрубил Олег.
Она кивнула — медленно и как-то очень устало:
— Я так и думала. А тебе предложат, не сомневайся… Почему?
Ешкин свет, опять придется честно! — чуть не застонал Олег. Ливером чую, клюнуло, и теперь сфальшивить — это все к черту запороть…
— Знаешь, меня в этот квест вкинули, не спросивши, и даже не сказали, в чем он заключается… Но теперь я должен хоть до какого-то финала добраться, уже для себя, понимаешь? Я ведь сейчас… так, ни там, ни сям, где-то между, вместо ответов — полуответы, незавершенка, полужизнь какая-то. А мне позарез надо будет в оконцовке ответить на один простенький вопрос: а кто такой Панин Олег? Зачем он вообще был?
— Даже если ответ тебе не понравится?
— А так, скорее всего, и будет… Знаешь, один умный человек недавно сказал, что все мы — просто-напросто драная богема, заигравшаяся в элиту. И как-то чем дальше, тем больше я с ним согласен. Ты уже знаешь про переворот в Управлении?
— Да, — она аккуратно положила недокуренную сигарету в пепельницу, сняла очки, прошлась длинными пальцами по векам и переносице. — Мы этого не планировали.
— Верю, — невесело усмехнулся Олег. — Все спланировали за вас… Вот и сейчас у меня такое поганое чувство, что с этим Выбором такой же лохотрон, что на самом деле все давно выбрано, а от меня требуются только определенные действия, чтобы это подтвердить… Слушай, я вот только одного понять не могу: вас-то, ребята, на чем купили? Вроде умные, вроде профи — не мне чета, а попались, как детки на конфетку.
— А что было делать? — все с той же тихой усталостью произнесла Лия. — Ждать, пока все развалится само?
— Что развалится? — мрачно осведомился Олег, одним глотком выхлебнув оставшийся джин. — Декорация, именуемая Управлением, которое таки ничем не управляло?.. Все тот же человек обозвал это безобразие мнимой империей.
— Я знаю этого человека, — она чуть улыбнулась, надевая очки, потом взгляд ее снова затвердел. — А еще я знаю, что такое дознание в ОВР, когда канцелярская сволочь копается в тебе немытыми руками, лезет в тебя своими потными мыслишками… Наш выморочный мирок слишком заботился о собственной безопасности.
— ОВР… — задумчиво повторил Олег. — Это из-за Крепости, да? Что же вы там делали-то?
Лия странно усмехнулась:
— Мальчик, ну ты же не думаешь, что ты — первая, единственная и уникальная попытка разрешить эту ситуацию с Тропой?
Она еще продолжала что-то говорить — Олег видел, как шевелятся ее губы, но слов не слышал. Части головоломки, тяжелые, как жернова, ворочались, совмещаясь с глухим тяжелым стуком — и попутно что-то еще происходило с самим Олегом, он словно видел со стороны, в схеме, как Тропа разбирает его на атомы и складывает вновь, того же Олега Панина, но в то же время кого-то другого, того, кем бы он мог стать, но так никогда и не станет. И мир вокруг — полутемный ресторанный зал, вся эта непонятная гостиница в междумирье, весь этот возникший ниоткуда (из памяти?), несуществующий город — все это распадалось вместе с Олегом и так же медленно, словно из ничего, складывалось вновь. Он видел, как Стас — тоже похожий на кубистское полотно, весь из плоскостей, набросанных грубыми мазками, — встревоженно приподнимается с кресла, кажется, еще успокаивающе махнул ему рукой. Полуабстрактная маска с раскрытым ртом — лицо Лии — надвинулась, вопрошая, но Олегу было не до того. Он чувствовал понимание.