— Да что ты врешь, не было тебя там, сознайся и все, — напирал на меня один из замов комбата.
— Иди, Юстас, мы тебя еще позовем. Ты просто иди и подумай, может тебе есть еще, что сказать. Ты просто не представляешь, какие мне люди звонили по тебе, а точнее, по твоей задаче. Об этой задаче знают очень высокие люди, у меня пока нет поводов верить тебе, а мне им надо что-то докладывать. Как я им докажу, что ты там был, и что там правда нет трупов? — сказал комбат уже в более спокойной форме, сделав огромную затяжку сигареты.
Я развернулся и вышел. Злость просто накрыла меня. Я хотел орать и разнести все там к чертям собачьим. Это самое обидное, когда ты рисковал своей жопой, рисковал всей своей группой, а тебе, блядь, просто не верят. Ты чувствуешь себя таким уебищем, об которого вытерли ноги.
Я подошел к печке, поставил на нее кружку с водой и стал нервно доставать все из рюкзака.
— Что такой злой, командир? — подошел с кружкой воды Сеня.
— Да не верят, пидарасы, что мы были у танка. Говорят, я очканул, и мы отсиделись в лесополосе. А доказать я никак не могу наше нахождение там, мы же ничего не принесли оттуда.
— Командир, а гидрант? Мы же его там оставили, привязанным к дереву! Его на снимке точно будет видно, он метров семьдесят длинной, и следы наши от ползания должны остаться! На старом снимке же все чисто и ровно было?
— Сеня, сука, красава! Где ты раньше был? — радостно крикнул я и рванул к комбату с голым торсом.
— Разрешите! — уже на полпути к столу спросил я разрешения войти, доставая из кармана снимок танка.
Комбат только успел повернуться, а я уже вовсю докладывал по фото.
— Вот фотоснимок, который мне дали перед задачей. Сейчас, если туда отправить беспилотник, на фото появится длинный фал разрезанного гидранта. Он будет тянуться от лесополосы до танка, мы его готовили на случай сдергивания тела с места. Вот вам доказательство того, что мы были у танка, гидрант туда никто не принесет просто так.
Все опешили и замолчали. Комбат поставил стакан с виски на карту и, глядя на меня, спросил:
— Ты в этом уверен?
— На триста процентов. Гидрант там, а вокруг него следы нашего перемещения.
Комбат, немного подумав, достал свой кнопочный телефон и набрал какой-то номер.
— Юстас был у танка, можете отправить беспилотник, там будет доказательство. Я ручаюсь.
Еще какое-то время комбат, улыбаясь, слушал голос в трубке, потом сбросил телефонный разговор, повернулся ко мне и произнес:
— Спасибо за работу, не подвел. Командующий обещал наградить тебя и твоих бойцов за выполнение задачи, — весело и размеренно произнес комбат, протягивая мне руку. Можешь идти отдыхать.
Я пожал руку и вышел. Веселый, с очень хорошим настроением. И дело было не в орденах и медалях за эту задачу, а в том, что разумность и адекватность восторжествовала. Что я остался при своем мнении, и что доказал свою правоту. Для меня это было самое приятное. Ведь все вы знаете, что «лучше быть, чем казаться».
С уважением, Юстас.
Глава 5
ПРИВЕТ ОТ ооСпН №ХХХ
Тогда я еще не знал, но это оказались мои крайние учения, и очень хорошо, что они были именно такими. Поэтому, уважаемый читатель, если ты сейчас без чашки кофе или твоего любимого чая, а может ты предпочитаешь, что покрепче, то советую сейчас тебе это все организовать, сесть поудобнее и наслаждаться чтивом. Будет как фильм, только на бумаге, а может и интереснее. Хотя, я могу и заблуждаться. Готов? Тогда обо всем по порядку.
Это был обычный понедельник, прибытие к шести утра, на зарядку, начало рабочей недели в армии. Пришел, проверил группу, доложил ротному, и рота пошла на плац на построение, за пять — семь минут «до», как в армии и положено.
Стоит отметить тот факт, что за ротного у меня тогда был тот самый офицер, с которым мы ходили к танку в прошлой командировке. Но танк — это отдельная история, или может даже жизнь. Вернемся к понедельнику. Ротные доложили командиру отряда, потом стандартное «СТАНОВИСЬ. РАВНЯЙСЬ. СМИРНО», доклад старшему начальнику, и небольшое совещание на плацу. Я, кстати, этого никогда не понимал, какой смысл делать совещание и ставить задачи на целый день в тот момент, когда сзади стоит вся бригада и просто тупит. Десять минут, двадцать минут, просто стоит и тупит. Если умножить все построения на 6 рабочих дней в неделю (да, и в субботу мы тоже ходили на службу. Зачем, спросишь ты? В ответ я промолчу, и сделаю такие же глаза, как и на всех построениях, со взглядом непонимания) то получится, что четыре — пять часов в неделю ты просто стоишь в строю, в котором нельзя разговаривать, ходить и т. п. Просто стоишь. Идет снег — ты стоишь, минус пятнадцать — ты стоишь. Для чего, зачем? Взгляд непонимания происходящего продолжается. Почему не собрать командиров подразделений после развода, в девять часов утра, и пока командиры групп со своим личным составом занимаются, вы там хоть завалите друг друга своими задачами. Но это были мысли неопытного, злого и ничего не понимающего в построениях капитана Юстаса.
И вот все отряды побежали по своему маршруту, началась зарядка, а наш отряд стоит, комбат очень лихо идет назад, но уже не один, а с каким-то офицером флота, судя по его форме. Это был какой-то непонятный поворот событий.
— Офицеры, прапорщики, выйти из строя.
Данная категория вышла из строя на необходимую дистанцию и перед нами встал капитан первого ранга.
— Здравия желаю, товарищи офицеры, прапорщики. Я прибыл к вам с конвертом, в котором стоит задача вашему отряду. Поэтому, командир отряда, ставьте задачи, и выводите отряд в район сосредоточения. Именно там мы вскроем конверт и будем рассуждать над дальнейшими действиями, — очень емко, рассудительно и уверенно ввел нас в курс дела офицер флота.
— Опять в лес? — кто-то начал скулить в строю нашей роты, и начался небольшой гул.
— Тишину поймали — сказал мой ВрИО командира роты, повернувшись к строю.
— Командиры рот, командиры отдельных взводов, экипируемся, получаем оружие и выходим в район формирования колонн. Работаем согласно нашему алгоритму и графику. «Приступить», — коротко сказал комбат, мы вернулись к своим подразделениям и пошли обратно в казармы. Этот понедельник был не таким как все.
— Командир, что там сказали? — начали интересоваться бойцы в группе.
— Я пока сам ничего не понимаю, для чего-то едем в лес, а для чего — хер его знает. Ну, наше дело маленькое, нам сказали, мы делаем. Поэтому одевайтесь потеплее, февраль как никак, в лесу прохладно, а сколько мы там будем, знает только конверт.
Через определенное количество часов отряд находился в районе сосредоточения, то есть в лесу. Разведывательные группы делают дневки и живут в них, а подразделения обеспечения организовывают работу штаба, ставят палатки, проводят электричество, в общем приводят автономную жизнь в более-менее комфортную для работы штаба и начальства.
ВрИО командира роты ушел к комбату, а мы сидели на бревне в лесу, пили чай и смотрели на костер, пытаясь угадать, что будет дальше.
— Товарищ капитан, Вас ротный просит подойти — подошел к нашей группе молодой боец из другой группы.
— Принял, спасибо, сейчас иду.
Я отпил большой глоток теплого чая, передал бойцу кружку и выдвинулся в направлении ротного.
— Юстас, заходи — как всегда с улыбкой встретил меня ЗКР[47], — Чай будешь? Вкусный, с мятой, попробуешь? — умел он уговаривать попить с ним чай, что я и сделал.
— Чай и правда очень вкусный, спасибо. Ну что комбат сказал, что там за движухи, что в конверте?
— Да я сам ничего не понял. Комбат сказал, что от отряда нужны пять групп для работы на юге. От нашей роты едет одна группа. Комбат сам назвал твою фамилию. Поэтому в готовности пойти к комбату на постановку задачи.
— На юг? — перебил я его? В Сирию что ли? Рано что-то, мы ведь через несколько месяцев должны были лететь? К чему такая спешка, и почему пять групп всего? — задавал я вопросы ему и сам рассуждал вслух.