Проснулся я оттого, что почувствовал небольшой толчок при приземлении. Открыв сонные глаза, я увидел, что большинство бойцов смотрят в иллюминатор. Я зевнул, продул уши и сел на сидение вдоль борта. Самолет остановился, рампа медленно открылась, по ней спустился комбат, кому-то позвонил по телефону и начал подниматься обратно.
— Мы в Анапе, — неожиданно прокричал боец, пытаясь перекричать работающие двигатели самолета.
— Алик, — обратился комбат к одному из группников, — вы работаете здесь. Выводи группу и ожидайте. К вам приедут местные военные, введут в курс дела и поставят задачу. Давайте скорее, нам еще дальше лететь. Связь по выполнению по телефону. Звонить в любое время. Желаю удачи! — громко сказал комбат и пожал руку Алику.
Группа Алика, взяв несколько коробок с пайками и все свое снаряжение, быстро вышли из самолета. Мы успели махнуть друг другу на прощание перед тем, как рампа, издав характерный звук, плотно закрылась. Вы не представляете, какой это кайф, когда ты вылетел оттуда, где еще снег и холодно, а прилетел туда, где пятнадцать градусов выше нуля. Кайф неимоверный.
Самолет тут же начал разворачиваться на рулежке и выезжать на взлетку. Так быстро группы из И Ла еще не высаживались, и, тем более, так быстро не улетали. Нас ждало что-то интересное и новое.
ИЛ семьдесят шесть встал на ВПП[50], получил разрешение на взлет и, набрав необходимую скорость, оторвался от земли. Набрал высоту не выше четырехсот метров, и, повернув направо, полетел практически над черноморским побережьем. Так низко над морем я еще не летал. Все, поголовно, стояли и смотрели в иллюминаторы, гадая, куда мы летим. Хотя через двадцать минут стало понятно, на каком полуострове мы приземлились. И вот тут началось самое неожиданное из всего этого.
Самолет остановился, открылась рампа, сразу немного повеяло холодом, так как на улице уже было темно и моросил дождь. Мы начали сонно двигаться, медленно укладывая свое снаряжение и утепляясь, как вдруг сзади самолета подъехал УАЗик и начал сигналить, ослепив фарами всех, кто был внутри.
Один командир группы спустился уточнить, кто приехал и что случилось, и в относительно быстром темпе зашел обратно в самолет и, пройдя мимо нас, подошел к комбату.
— Командиры групп, на выход. Замком группы, вы за старших в группе, все вопросы к зампотылу, пока мы на совещании, — громко крикнул комбат.
Мы вышли из самолета. Комбат сел на переднее сидение, а мы вчетвером попытались поместиться на заднем сидении, но с первого раза это не очень получилось. В итоге я, как самый компактный, запрыгнул на коленки другого группника, и в таком самом неудобном положении мы начали движение от стоянки самолета до точки цели.
На улице было относительно прохладно и сыро, и уже довольно поздно, рабочее время у всех уже должно было закончится, даже в армии. Машина остановилась, мы нехотя и слегка потягиваясь шли за каким-то офицером по коридору полузаброшенного штаба. И какое же было наше удивление, когда мы зашли в класс для совещаний, четыре группника, в демисезонных костюмах СпН, без знаков различия и с небольшой щетиной на лице, а там сидели около двадцати старших офицеров и два генерала. Они сонно посмотрели на нас, а мы уже, немного взбодрившись, на них.
— Разрешите присутствовать, товарищ генерал-майор, — четко и громко, по-военному произнес комбат, немного вытянувшись в струнку. Если бы рядом был мой очень хороший товарищ, он бы точно добавил такие слова: «Комбат вытянулся, и звонко щелкнул булочками».
— Да, проходите, присаживайтесь, где есть свободные места, — очень спокойно и размеренно ответил генерал, и тут же добавил:
— Как добрались?
— Все хорошо, спасибо товарищ генерал, личный состав разгружается в районе стоянки самолета — ответил комбат, который не успел еще присесть на стул.
— Товарищи офицеры, начинаем совещание по завтрашним учениям и полетам. Командиры экипажей, познакомиться с командирами групп спецназа, объяснить, куда и во сколько подходить, кто куда летит, точку высадки, все обговорить и решить сегодня. Полковник Иванов, ставьте задачи и начинайте совещание.
Я был поражен, хотя кого я обманываю, дорогой читатель, в тот момент я просто охуел от происходящего, а, самое главное, от отношения к нам, к младшим офицерам. Офицеры сидели и ждали только нас (как я узнал в разговоре со своим командиром экипажа) три часа. Вы слышите??? Три часа нас ждали полковники, двух капитанов и двух старлеев, и никто ничего даже не произнес в наш адрес. В нашей бригаде тебя минимум бы уволили, а максимум, перевели бы куда-нибудь на север служить. Я смотрел на всех офицеров вокруг и не понимал, как такое могло произойти. Потом, когда совещание закончилось, комбат нам выдал бумажки, даже не боевое распоряжение, а просто лист бумаги, на котором было написано «Юстас. Евпа-торий. Часть РТР[51]». Вопросов было больше, чем ответов. Но пока мы просто получали информацию по задаче.
— Капитан Юстас есть здесь? — негромко спросил подполковник в летной форме.
— Да, это я. Капитан Юстас.
Офицер протянул руку, представился по имени отчеству, и сказал, что он меня завтра повезет в район Евпатории, а потом будет оттуда забирать после выполнения задачи.
— Точку высадки уже определил? — спросил он, глядя мне в глаза.
— Еще нет, — как-то робко сказал я ему в ответ и тут же продолжил, — нам задачу еще не поставили. Завтра утром уже точно буду знать где нас высадить. Так можно будет сделать?
— Да, конечно, без проблем, — ответил подполковник, мы пожали друг другу руки, пожелали хорошего вечера, и он вышел из класса для совещаний, а я подошел к комбату, который кому-то звонил в этот момент.
— Так, мужчины — уже в своем стиле начал разговаривать комбат, поправляя свою форму — сейчас выдвигаемся в наше временное расположение и там я вам поставлю задачу, каждому. Мне еще нужно уточнить кое-какие моменты. Поэтому сейчас выдвигаемся в казарму, размещаем личный состав и собираемся повторно. Думаю, вопросов нет, грузимся в УАЗик.
Видно, за время совещания, наши задницы схуднули, и в этот раз мы все вчетвером разместились на заднем сидении и поехали под свет фар по узким дорогам данной воинской части.
Комбат всю дорогу с кем-то разговаривал, мы же просто молчали, ехали и смотрели по сторонам. По прибытии на место мы увидели, что зампотыл и замки уже организовали размещение личного состава. Все группы были размещены на койках, бойцы уже разогревали пайки, кто-то уже заворачивался в спальник и ложился спать.
— Юстас, твоя койка самая первая, с тумбочкой, рюкзак под кроватью, если хочешь кофе, кипяток в чайнике, оружие и разгрузка на кровати, — в неофициальной форме доложил мне мой новый заместитель.
— Спасибо, парни. Да, кофеек сейчас сделаю, а то рубит немного, а у нас еще совещание будет. Да и задачу толком не доводили, знаю только, что в Евпаторий летим, какую-то радиотехническую часть надо будет найти и вывести из строя.
— Евпаторий, командир? — тут же начали задавать вопросы бойцы.
— Все доведу позже, отдыхайте лучше. Будет очень ранний. Перед вылетом все доведу. Как на войне — сказал я, улыбнувшись и подмигнув радисту.
— Я заварил себе крепкий кофе и выдвинулся к комнате, где жил комбат, зампотыл, начальник связи отряда и еще какие-то прапорщики и бойцы.
— Разрешите войти не по форме? — спросил я, и, не дожидаясь ответа зашел с кружкой кофе.
— Ты там уже вино местное попиваешь, Юстас? — попытался пошутить зампотыл.
— Я во время выполнения задачи не употребляю, поэтому просто кофеек, не больше. Да и не особо охота вина сейчас, спать уже надо, завтра вставать рано.
— Согласен, — ответил комбат, сделал глубокую затяжку и жестом руки подозвал меня к карте. — Юстас, ты работаешь в районе Евпатория. Тебе необходимо найти часть радиотехнической разведки, она там вроде одна, и необходимо будет заложить учебное СВУ, у зампотыла его потом получишь. Не забудь выбрать точку десантирования за километров десять от Евпатории, в лесу организовать дневку, потом переодеться и сходить прогуляться в город, выяснить, где находится эта часть, и придумать, как ее вывести из строя, то есть провести диверсию, тихо, скрытно, бесшумно, аккуратно.