— Да ладно, перестань, Милка, — остановила ее Лина и попросила парня: — Нам давай с красной икрой.
— А может, я с кабачковой хочу или с заморской, баклажанной! — не унималась Милка.
— А разве блины с баклажанной икрой едят? — залившись краской, проговорил официант.
— Запомни, вьюноша, желание клиента для тебя закон! — не унималась Милка.
— Но ведь в меню такого блюда нет! — нашелся молодой человек.
— О. Лина, с твоим персоналом еще работать и работать нужно. Вот так, дорогой мой, никому никогда не отвечай. Ты не в общепитовском ресторане трудишься. Видишь, зал этот на царские палаты тянет. А в царских палатах все, что тебе захочется, из-под земли достать могут, — продолжала Милка.
— Так что вам принести? — вежливо поинтересовался официант.
— Запомни, вьюноша, если даже у тебя попросят куропатку под брусничным соусом и ты точно будешь знать, что ее на кухне и в помине нет, ты должен поклониться и сказать клиенту: «Сейчас схожу на кухню и спрошу, смогут ли они ее для вас приготовить». И предложить: «Что вам принести, пока блюдо будет готовиться?» А уже потом, когда принесешь хотя бы минералку, сказать: «Увы! Сегодня куропатки нет. Не сезон. Но мы можем предложить перепелов или там гуся с яблоками и клюквой. Повар говорит, что исключительно вкусно сегодня у него получилось». Вот так-то, вьюноша, — проговорила Милка и добавила: — Ну, а если мне захотелось блинов с баклажанной икрой, это вообще просто. Даже если ее нет на кухне, пошлите кого-нибудь купить ее в соседнем супермаркете и подайте.
— Так что, посылать за баклажанной икрой? — напряженно проговорил официант.
— Да ладно, — махнула рукой Милка, — сегодня так и быть, обойдусь красной, лососевой.
После ужина Милка отвезла Лину домой, в купленные неподалеку от ресторана в новом элитном доме шикарные апартаменты, и буквально приказала ей выпить на ночь глинтвейна, пораньше лечь спать и хорошенько выспаться, чтобы назавтра не позже чем в девять утра та в праздничном прикиде была у нее в салоне.
— Я сама лично прослежу, чтобы мои девицы сделали из тебя супермодель, чтобы мы с тобой выглядели не на сто, а на все двести процентов. Педикюр, маникюр, прическа, макияж — все будет по высшему разряду. Ты только уж шмотки сама подбери. Ты ж в этом лучше меня сечешь. И про брюлики не забудь! — дала последнее напутствие Милка.
И Лина действительно первым делом пошла подбирать праздничный гардероб. Но стоило ей разложить на диване в гостиной, где была целая зеркальная стена, что давало возможность осмотреть себя с ног до головы, несколько дорогих, по-настоящему шикарных платьев, как раздался телефонный звонок. Лина думала, что это звонит Милка, поэтому, сняв трубку, ответила, манерно растягивая слова:
— Але.
— Ну что, киска, к открытию готовишься?! — раздался в трубке знакомый, слегка хрипловатый голос теперь уже бывшего мужа Роберта Фатеева.
— А что? — слегка растерявшись, с вызовом ответила Лина.
На какое-то мгновение ей вдруг показалось, что муж не только слышит, но и видит ее, готовую примерять наряды, в одном белье, и поэтому беззащитную. Чисто механически, не выпуская трубки, она накинула на плечи халат.
— А что. — продолжал Роберт. — А то, что лучше бы ты отказалась от этой затеи, пока не поздно.
— Ресторан — это не затея. Это мое дело. И тебе придется с этим смириться, — резко ответила Лина.
— Слушай, Лина, — проговорил Роберт совсем по-другому, спокойно и даже чуть заискивающе. — Ты пойми, у этих людей, которые хотят купить ресторан, есть не только деньги, но и связи. Они имеют очень, очень длинные руки. И если они задумали купить именно этот ресторан, они своего добьются!
— А почему ты так печешься об этих, как ты выражаешься, «длинноруких» людях? — поинтересовалась Лина. — Они что, тебе уже дали задаток?
— Не в том дело. Им просто нужен именно этот ресторан. Они квартиры уже тут купили, у них какие-то планы есть конкретные.
— Я тоже квартиру купила. И кстати, немало уже вложила в оформление.
— Да ничего ты не вложила. Я знаю. Ты акциями с художниками и мастерами расплатилась. А люди, те, которые на ресторан глаз положили, хоть сегодня заплатят им всем наличными.
— Слушай, Роберт, я же сказала, что этот ресторан — мое дело. И я его никому ни за какие деньги продавать не собираюсь. Понимаешь, никому! Ни короткоруким, ни длинноруким. Пойми это и смирись.
— Но они все равно не дадут тебе работать. Я же говорю, они своего добьются, чего бы это им ни стоило. Они ни перед чем не остановятся! Я сам их боюсь.