Без этой дразнилки действительно можно было бы и не заметить, как по рельсам бесшумно катятся низенькие платформы. «Бесстыдник»-паровоз обычно толкал свой груз из-за глухого заводского забора, не глядя.
Бабушка очень боится перехода через железнодорожный путь. Поэтому Мише каждый раз дома внушают, что при переходе через рельсы надо смотреть налево, потом направо, ещё раз налево, и уже тогда… Да что он, маленький, что ли, Миша? В гастроном за насыпью? Пожалуйста! Он сходит. И вечных наставлений не надо. Сам он всё знает!
Сам-то сам…
По дороге с ним, конечно, ничего не случилось. Случается всегда там, где не ждёшь.
Занял Миша очередь в кассу, вдруг слышит:
Илька! Щёки шоколадом измазаны, нос шелушится, а сам довольный.
— Миха, и ты тут? А чего это в вашем доме вчера какие-то чужие ходили?
— А мы переехали. В Новом городе теперь живём, — похвастался Миша.
Илька озаботился.
— Ух ты! И кино теперь рядом!
— Через два дома.
— Ух ты!
Илька пристально оглядел Мишу, словно не видал никогда.
— Продай значок, Миха!
— Как это «продай»? — не понял Миша.
— Да не бойся ты, деньги у меня есть, не все ещё проел. Вчера Ваське Спирину тальяшку загнал. Ту самую, помнишь?
Миша кивнул, хотя совсем не понял, о чём идёт речь.
А Илька уже с новым предложением:
— Миха, а в «ответ» сыграем?
— Как — в «ответ»?
— Как, как? Обыкновенно! Если я, к примеру, что у тебя сохватаю, ты три раза на одной ножке обкрутись и кричи: «С ответом». Если я за это время убежать не успею, я тебе, чего взял, отдаю и еще, чего запросишь, впридачу. Понял?
— Понял, — сказал Миша. — Давай.
Илька протянул свою цепкую смуглую руку, и Мишин значок с изображением собаки оказался у него в кулаке.
— Теперь крутись!
Жёлтый с красным новенький пол гастронома закрутился вокруг пятки.
Раз! Два! Три!
Миша поднял голову и крикнул изо всех сил:
— С ответом!
— По копейке в лето, да и то не в это! — донесся от дверей Илькин голос.
Какую-то секунду Миша даже видел Ильку и шагнул было к нему, но чуть не упал — так кружилась голова. А когда наконец утихло головокружение, Ильки и след простыл.
Вот тебе и «не маленький».
Ну, значок — ерунда. Не так уж Миша им и дорожил. Но ведь какая была возможность Илькин хрусталик себе в коллекцию переманить. Бегает Илька хуже. Это Миша и раньше знал. Знал-то знал. Хуже-то хуже. Тьфу!
Миша с досадой посмотрел на свои длинные ноги, засунул руки в карманы и побрёл к кассе.
Вечером Миша спросил у мамы:
— Мам, а что значит «загнал тальяшку»?
Мама подозрительно посмотрела на Мишу.
— Уж геологи-то так во всяком случае не говорят!
— Да я, мам, правда совсем не знаю, что это значит.
Мама ещё раз взглянула в Мишины глаза и произнесла сердитым голосом:
— Это на испорченном языке означает: «продал горный хрусталь». Понял? Иди спать!
Во сне Миша снова увидел прилавок гастронома. Только вместо продавца за весами стоял Илька и продавал хрусталик. Потом рядом с Мишей оказался фельдшер Суставов и грустно сказал ему:
«Да разве можно продавать горный хрусталь? Дарить его надо! На память дарить!»
А потом вдруг предложил:
«Давай Ильку загоним!»
Миша весело закивал головой. Фельдшер Суставов быстро протянул руку, схватил Ильку и засунул в сумку к подошедшей женщине.
«Извините, — очень вежливо сказала женщина, — я не спросила вас, почём вы мне продали Ильку?»
«По копейке в лето, да и то не в это», — строго сказал фельдшер Суставов.
Конец марочной эпидемии
На улице Красных партизан посажены тополя. Улица прямая, и тополя стоят ровненько, словно это не деревья, а палочки из школьных прописей. От газетного киоска на углу хорошо смотреть на тополиный строй: шаг вправо — и все деревья сомкнулись, слились в одно. Шаг влево — снова рассыпались.
В другое время и можно было бы полюбоваться их четким равнением, но только не сейчас. Сейчас никто по улице просто так не гуляет. Все спешат домой. Уже четвертый день дождь лупит по тяжёлым листьям тополей. Мелкими брызгами разлетается вода под резиной автомобильных покрышек. Промчится машина, перечеркнёт асфальт двумя светлыми полосами, а через минуту опять всё сливается. Весь город точно поскользнулся на мокром асфальте да так и остался лежать крышами вниз. Осень.