Мы с Мишкой на кухне слушаем указания дяди Лёши чего и как. Ну, там, чтобы не бесились, спать там, чтобы вовремя, ну и всё такое. Зубы, чтобы на ночь почистили, - Мишка, ты щётку взял свою? Мишка, хлопнув себя по лбу, смывается в ванную. Вот, а ты, Илья, к нему не приставай с расспросами, а то точно, до утра проболтаете, Михаил, это и к тебе относится. Ну, всё вроде бы, счастливо, бойцы. До свиданья, дядь Лёш, до свиданья, тёть Кать, спасибо, что Мишку отпустили. Пошли, Ил, опоздаем.
Всю недолгую дорогу ко мне, я не оставляю безуспешных попыток узнать у Соболя, что же это он такое мне взял. Молчит, зараза, посматривает только загадочно...
- Ты, Соболев, как этот, как резидент какой-то! Ну, я не знаю, что я тебе сделаю!
- Ничего ты со мной не сделаешь, ха, - сделает он! Таких, как ты знаешь, сколько надо, чтобы мне что-то сделать?
- Ну, - сколько, сколько?
- Дверь открывай! Сколько... Много.
- Мам, мы пришли! Ты не спишь уже? Мам, а я Мишке магнитофон его починил, а он мне чего-то взял, а сам не показывает...
- Мамсить будешь, так и не покажу! Здрасьте, тётя Наташа. Погоди, это кто это маг чинил, а? Чинил он! Он мне там чуть пружину не посеял! Молчи, сказал, не хочу я с тобой бодаться. Тётя Наташа, мама сказала, что зайдёт к вам завтра, чего-то там по вязанию...
В комнате я, уперев руки в боки, грозно смотрю на Мишку.
- А ну...
- Ну чего ты орёшь как больной! Привязался, блин... Сказал же, потом покажу, - секрет это, понял?
Я тут же затыкаюсь. Так бы сразу и сказал, зараза! Секрет, - это ж совсем другое дело, это я бы сразу понял. Секрет, - это ж... ну, ясно, в общем.
- Мальчишки, идите-ка сюда, - зовёт нас мама из кухни. - Вот, это вам, если кушать захотите, а на завтрак Илюшка омлет сделает, хорошо? Очень уж он вкусный омлет умеет делать.
- Да не ест Мишка яйца, - говорю я с сожалением.
- Отчего же, Мишенька?
- С осени закормленный! - злорадно выдаю я.
- Сам ты! Всё я ем, - омлет, так омлет... Я просто их люблю не очень...
- Так ты же ещё не пробовал, как я делаю, - резонно замечаю я. - Вот ты попробуй сперва...
- Ну, хорошо, не захотите омлет, леща тогда оставьте на утро.
- Мам, а Мишка на магнитофон записал, как я про деда рассказывал, представляешь? Ну, про то, как он Героя получил. Так классно!
- Вот видишь, Илюша, а ты говоришь, что магнитофон бесполезная вещь. Представляешь, если бы все рассказы Ильи Павловича у нас записаны на магнитофон были?
- Так это ж я про музыку имел в виду... - растеряно говорю я.
Вот же ёлки с дымом! Этот аспект применения современной звукозаписывающей техники мне в голову даже и не приходил... Но теперь-то уж чего, - ушёл поезд, вместе с дедом Ильей и ушёл... Мишка, с лёгкостью поняв, что я расстроился, ободряюще хлопает меня по плечу.
- Брось, Ил! У меня же "Комета" есть, вот и запишем всё, пока ты не забыл.
- "Комета"! Через раз она у тебя работает, "Комета" твоя! Ой! Извини, Миш! Ну прости, вот же язык у меня, да, мам?
- Да уж, Илья.
- Ми-иш...
- Да ладно тебе, Ил! Чего там. Это ж правда, - неудачная она у меня какая-то. Через раз, говоришь? Это даже не плохо! Мне вот тут даже мысль одна пришла. Мы ж под это дело, у Ольки кассетник её выклянчим!
- Не даст...
- А куда она денется? Спорим? Под это дело даст, вот увидишь! Ну, а за "Комету", ты по уху всё равно получишь, - это ясное дело.
- Да хоть сто раз! - какой всё-таки у меня Мишка!
- Мишенька, ты Ильку по голове не очень, она у него и так не самое сильное место. По шее лучше...
Так, да? Голова у меня, да? Ну, щас я... Мишка, зажав мне рот ладонью, тащит меня в комнату. Я пытаюсь обмякнуть у него в руках, пусть ему тяжелее будет, раз взялся тащить, пусть уж тогда... А ему пофигу, здоровый, как танк! Даже не пыхтит.
- Мишка, а давай в самолёт поиграем?
- Не хочу, - не могу, то есть. У меня пушки неисправны, на ремонте я. Книжки я твои посмотрю, можно? А то я Кларка дочитал почти.
- Понравилось?
- Да не очень. Чего-то у него там... Ил, а можно я "Искатели" возьму, а? Там рассказы бывают классные.
- Возьмёшь, если про то, что по уху мне обещал, забудешь. По рукам? То-то. Смотри, в этом номере здоровский рассказ, мне понравился, про шлюпку, про спасательную. Она, блин, как живая там, говорить умела, прикинь, да вот свихнулась только...
Эх, зря это я! Мишка тут же хватает номер "Искателя" и, подобрав ноги, плюхается на диван.
- Мишенька, - проникновенно говорю я, ужиком скользнув ему под бок. - А давай в шахматы сыграем, а? Если хочешь, то ты белыми можешь, а я даже без ладьи буду.
- Шахматы... м-м, - рассеяно мычит Соболь.
Вот как вот мне с ним бороться, а? Ладно, пусть почитает пару минут, пока я пулю свою спрячу. Жалко, что она к пулемётной ленте моей не подходит, крупновата, да и пуля это, а не патрон, без гильзы. Во, блин! Бестолочь, тетеря! Правильно мама говорит, про голову... Надо ж мне дядю Лёшу на гильзы раскрутить, тогда и лента у нас с Вовкой будет снаряжённая! Я в сотый раз пересчитываю звенья ленты, - вот эти два помяты немного, пойдёт, чего уж там. Да. Двадцать пять. Многовато, ясное дело, столько гильз мне не принесут. А хорошо бы нам ещё гранату, учебную. Лимонку. Мишка говорил, есть такие, а с виду настоящая вовсе. Мечтать не вредно... Я, отложив ленту, беру обломок трёхгранного штыка от Мосинки. Эх, целый бы! И нечего вздыхать, Токмаков, - думаю я про себя. Я за этим-то столько побегал, пока Славка думал, меняться, или нет... Хорошо, что он у меня с основанием, для крепления. Да, целый, - это бы я тогда...
- Он опять с железяками своими! Илья, оторвись ты от них, ради Бога! Я ухожу, провожать меня не будешь? Так, бельё постельное я показала тебе какое взять, что-то я ещё хотела... Пирата накормила... Да! Я в ванной опять кран горячий чуть было не свернула, вы поосторожней с ним, хорошо, мальчики? Мишенька, я на тебя особенно рассчитываю, ты человек ответственный, так что за порядок ты отвечаешь, договорились? С Ильёй построже, если потребуется. Не потакай ему. Илья! Не перебивай. Сумку мою подай, лучше. Ну, всё целую вас обоих. Спокойной вам ночи, мальчики!
Закрыв за мамой, я прислоняюсь к двери спиной, и с улыбкой смотрю на Мишку. Он, прислонившись спиной к стене, с улыбкой смотрит на меня.
- Так, так, Мишечкин. Вот ты и попался. Одни мы! Что захочу, то с тобой и сделаю! Стой! Стой, говорю, где стоишь! Я за саблей сбегаю, тогда... Соболь, гад, я орать буду! Соседи щас прибегут! Ой-ёй-ёй! Руку, руку, руку! Ну, всё, зараза, копец тебе!
Бесполезно! Никогда мне с ним не справиться! Остаются только мелкие пакости. И я кусаюсь, и щипаюсь, и плюнуть даже пытаюсь, да не очень-то выходит, потому что смешно мне так, что я и дышать толком-то не могу! Да, вчера я проворней оказался, - успел таки саблю схватить. Погонял я вчера Соболя по комнате!
- Мишка, щас не отпустишь меня, - хана тебе! Ну пожалуйста, ну Мишенька! Я честно-честно не буду больше. Ой, гад! Убью! Чего я тебя вчера не прикончил только?! Мишенька, молчу!
Мишка вдруг резко меня отталкивает, а сам, отвесив мне напоследок подзатыльник, тут же прячется в ванную. Гад! Закрылся, зараза! У-у, выйди только, - зарублю! Стой! А зачем? Мне приходит одна мыслишка. Пусть посидит, чемпион хренов!
- Ты посиди там, зараза, посиди! - я закрываю внешний запор на двери. - Посиди, о поведении своём подумай, если есть чем думать! А я тут посмотрю, что ты мне там за свёрточек притащил!
Короткая пауза, и тяжкий удар изнутри в дверь. Ух ты! Как бы он мне дверь не того... Но Мишка больше ничего не предпринимает. Чего это он, а? Затих...
- Мишка, ты там чего, а?
Тишина.
- Ты ударился там, что ли?
Молчание. Я щёлкаю выключателем туда-сюда. Никакой реакции.
- Мишка, ты там живой?
Да ёлки ж! Чего он там молчит-то? Ни разу такого ещё не было. Я, секунду ещё подумав, с опаской открываю запор со своей стороны.