Юрий Карев
Мишка-хвастун
Сережино слово
В одно из воскресений, когда были дома и папа, и мама, Сережа прибежал с улицы возбужденный и сразу же торопливо заговорил:
— Ой, какие автомобили продают в магазине! Зеленые, с красными колесами, с гудком… Ку-у-пи-и-и-те!
Сережин папа кивнул на окно:
— Видишь, уже снег идет. Где ты будешь кататься на автомобиле? Аллеи в парке все занесет. А дома до весны ты его поломаешь.
— Не поломаю, папа, — заверил Сережа. — Поставлю его в угол и закрою.
Поддержала Сережу и мама. Она сказала:
— Надо купить автомобиль, а то весной их может и не быть в продаже.
— Конечно, не будет, — снова торопливо заговорил Сережа. — Ух и разбирают! Коле купили, Пете купили, Вите купили…
— Ладно, — сказал папа, — раз даешь слово до весны не трогать, пойдем в магазин.
Вскоре в Сережиной комнате стоял красавец-автомобиль. Сережа посидел в нем немного, погладил руль, блестящие ручки на дверках, гуднул разок-другой, а потом поставил его в угол и закрыл большими листами толстой бумаги.
— Молодец, — похвалил Сережу папа, — так и держи всегда свое слово.
Но Сережа не сдержал своего слова. Ведь у автомобиля был такой громкий гудок, так звонко щелкали дверцы, так мягко, бесшумно ходили педали, так отлично действовал тормоз! И Сережа решил: ничего не случится с автомобилем, если он будет кататься на нем дома. Да дома даже и лучше! По гладкому крашеному полу кататься куда удобнее, чем по песчаным дорожкам парка.
С этого дня, когда Сережа оставался дома один, он садился в автомобиль и выезжал из своей комнаты в зал.
Как хорошо было кружить вокруг стола или вдруг, разогнавшись, резко затормозить около дивана или у стены!
Случалось, что тормоза подводили маленького шофера, но Сережа каждый раз успокаивал себя:
— Ничего, что маленько побил машину, зато весной в парке я всех обгоню. Ведь Коля, Витя и Петя будут только учиться ездить!
Долгожданная весна наконец наступила. В один из погожих теплых дней Коля, Витя и Петя вывели свои автомобили в сад.
Вывел и Сережа.
— Почему у тебя такая исцарапанная машина? — спросили его друзья.
— Зато как ходит! — ответил Сережа. — Она у меня объезженная! — и важно сел в автомобиль. Заработал педалями, но под ногами вдруг что-то треснуло, и автомобиль встал.
Сережа вылез и, едва не плача, смотрел, как мимо легко и свободно, весело гудя, проносились на своих новеньких, блестящих на солнце автомобилях Коля, Витя и Петя.
Вот так обогнал!
Васька и Шарик
Сидел кот Васька на заборе. День был светлый, теплый. И захотелось Ваське поиграть. Увидел он дремавшего Шарика и говорит:
— Мяу-мяу! Давай играть со мной, Шарик.
— С тобой? Тяв-тяв! — осердился Шарик. — Я с тобой и разговаривать не хочу.
— Чем же я тебя обидел?
— Еще спрашивает! Тяв-тяв! Ты спишь в тепле, пьешь молоко, а я? Тяв-тяв! Мне и косточку-то жалеют, все отдают Трезору. А лаем мы одинаково. Я даже всегда вперед его лаю. Тяв-тяв!..
— Вот ты и сейчас зря лаешь, — сказал кот Васька. — Чужих на нашей улице никого нет, а ты только и знаешь — тяв-тяв… Трезору почет за то, что он амбар стережет, а мне за то, что я мышей и крыс ловлю. А ты бездельник. Знаешь что? Шел бы ты к деду Ивану на огороды, помог бы воробьев да ворон гонять…
— Тяв-тяв! — ответил Шарик. — А чем меня за это будут кормить? Огурцами да свеклой?
— Ну вот, сразу уж и о еде заговорил, — недовольно мяукнул кот. — Ты сначала поработай…
Очень хотелось Шарику еще полежать на солнышке, да есть хочется.
„Что ж, схожу, может, и даст дед Иван какую-нибудь корочку“, — подумал Шарик и побежал на огороды. Еще издали он увидел стаю ворон и воробьев, которые сидели на грядках. К ним бежал с длинной хворостиной дед Иван и кричал:
— Шишь, шишь, шишь!
— Тяв-тяв! — громко залаял Шарик, промчался мимо деда Ивана и быстро согнал с грядок всех воробьев и ворон.
— Молодец, песик, молодец! — похвалил Шарика дед Иван и дал ему вкусную-вкусную косточку.
Понравилось это Шарику, и остался он у деда Ивана навсегда. Спал теперь Шарик на мягком душистом сене, и никто больше не называл его бездельником.
Мишка-хвастун
Жил в лесу Мишка. Был он трудолюбивый и хороший товарищ. Но был у Мишки один недостаток: уж очень он любил похвастать.
— Как рыбачил? — спрашивают, бывало, друзья Мишку.