– И ты решила стать врачом?
– Да, Миша. И никогда об этом не пожалела. Конечно, я была не простым доктором. В самых тяжёлых ситуациях мне помогал мой дар, и это лучшее, что я могла дать людям.
– А я, ба? Что я могу дать?
– Тебе это предстоит выяснить самому, мой мальчик. А сейчас позволь мне тебя оставить. Давно я столько не болтала, притомилась что-то.
Прабабка с нежностью подула на светлую чёлку мальчика, подмигнула ему и растворилась в воздухе, оставив после себя, как обычно, лёгкий аромат сирени.
– Спасибо, пра! – крикнул Мишка в пустоту и с лёгким сердцем направился на кухню. Теперь он знал, что тоже хочет использовать свой дар на благо людям. И от этого понимания с его плеч будто камень свалился.
– Удивительно, как ты смог решить эту сложную задачу, сын? Вот уж не ожидал! – папа одобрительно похлопал Мишку по плечу. – А вы говорили, гуманитарный склад ума, Софья Михайловна!
– И на старуху бывает проруха! – развела бабушка руками.
Мишка улыбнулся, внутренне гордясь собой. Да, если заниматься каждый вечер, можно не только математику освоить, а даже прыжки с самого высокого дерева в городе! Он теперь это знает очень хорошо!
Глава 5. Новые знакомства: девочка Лиза и Серый Волк
Старинное здание школы, где учился Мишка, когда-то принадлежало купцам Тапкиным, именитым гражданам этого города. Трёхэтажное, с резными балкончиками, украшенными витиеватым орнаментом, и с огромными окнами, выходящими на уютный переулок, оно выделялось своими неповторимыми чертами. Уже издали можно было увидеть его стены, покрытые сложным рисунком выпуклой лепнины.
Маврикий Тапкин, глава купеческого рода, в своё время был страстным изобретателем. Он придумывал какие-то невероятно сложные устройства и частенько использовал их в своём доме. До сих пор в здании существует лифт, небольшая кабинка с подъёмным механизмом, который Маврикий создал для удобства своего дедушки, Тихона Матвеевича, доброго и тихого старичка. Сейчас, конечно, лифт был прочно закрыт, чтобы проказливые ученики не сломали старинное устройство.
Был при особняке и отдельный флигель с теплицами, в которых Тапкины не только выращивали овощи для своего стола, но и проводили различные эксперименты с селекцией. Однажды, например, им удалось вырастить невиданный цветок, слава о котором ещё долго гуляла по окрестным городам. Это было высокое растение с широкой красной чашей, испускающей во время цветения такой дивный аромат, что все окрестные коты с бешеными глазами собирались у огромных окон оранжереи и прогнать их оттуда не было никакой возможности.
Эти теплицы и сейчас приносили свои плоды. Благодаря им в школьной столовой всегда были на столах свежая зелень и овощи. В отдельном помещении оранжереи располагались также и грядки с различными цветами, которые были предметом гордости Анны Даниловны, учительницы ботаники. Именно она занималась здешним хозяйством. Аня с детства любила выращивать цветы у себя на подоконнике, и со временем она научилась так чувствовать их, что порой ей даже казалось, что они кивают ей своими головками в ответ на её слова.
Неизменным помощником Анны Даниловны был Василий Прокопьевич, известный всей школе как человек, незаменимый в любых хозяйственных делах. Дядя Вася, небольшого росточка бодрый старик, обладал неистощимой энергией и золотыми руками. Где бы ни требовалась мужская рука – дядя Вася тут как тут. Он и парты, сломанные непоседливыми первоклашками, чинил, и декорации на школьной сцене устанавливал, и за проводкой, неоднократно выходящей из строя, следил. Вот и для Анны Даниловны он старался, оборудуя её теплицы с заботливостью любящего отца. К сожалению, в последнее время Василий Прокопьевич неважно себя чувствовал. То ли годы брали своё, то ли ещё какие-то причины, нам неведомые, но не приходил он уже в школу, а всё больше лежал дома.
– Вы пока без меня как-нибудь справляйтесь, – бодрым голосом говорил он по телефону Анне Даниловне. – А я чуток отдохну, подлечу свой неисправный организм и тогда буду надоедать вам каждый день!
И к концу третьей четверти школе стало совсем тяжело без энергичного дяди Васи. Что уж говорить об Анне, которой и вовсе невмоготу было справляться одной со всеми заботами. А тут и Лиза, её маленькая дочка, приболела. Сама не своя ходила в эти дни молодая учительница, переживая за свою Лизоньку и волнуясь, что же будет с её цветами, пока она так разрывается между уроками и домом.