— Какой с тебя инвалид? — воскликнула баба Зина. — Да на тебе Мишка пахать можно. Ты себя ущербным чуешь?
— Подлечили меня в госпитале, вреде бы все нормально.
— То лекари тебе тело поправили, а душу нет. Не кручинься. Я завтра схожу, куда следует, поговорю с кем надо. Думаю, человек согласится, помочь, вправить твою душу. Ты пока отдыхай.
— Так я хотел инструмент и материалы подготовить. Изба ваша, баба Зина, мужских рук требует. Пропишу себе трудотерапию, буду отдыхать, и вам помогу, хоть немного.
— Инструменты все найдешь в кладовке, а материалы в сарае, я их припасла в прошлом году. Одежда для переодевания у тебя есть? Не в чистом скакать.
— У меня все с собой баба Зина. Переоденусь и переобуюсь, не волнуйтесь. Вы только обозначьте первостепенные задачи, а я их начну решать.
— Тогда так. Первое крыша. Проверь, в одном месте у меня лист железа ветром загнуло, теперь оттуда дожем забивает. Железо на крыше хорошее, луженное, сносу ему нет. Вот дерево кое-где погнило, разберешься, не маленький. Затем сруб колодезный, скоро совсем распадется, новый рубить надо. Сможешь? Забор ты и сам видел. А чуть не забыла. В подполе, надо новые загородки для картошки сделать. Полки для солений с вареньями поправить. Тут Миша тебе на две недели работы хватит.
— А если что-то понадобиться, гвозди или шурупы, где-то купить можно?
— Наискосок от меня видишь синий дом? Там живет Григорий, у него все навалом. И гвоздей, и скоб, и стройматериалов, все, что душе угодно. Он до пенсии кладовщиком в лесхозе работал. Накопил, насобирал излишки. Не дорого отпускает нам старикам. Сам-то он молодой, всего шестьдесят пять годов.
Заглянул я в кладовку. А там настоящая пещера столярного, слесарного и еще какого-то Али-Бабы. Инструменты сложены по ящикам, крупногабаритные развешены на стенке, метизы и иные нужные в хозяйстве железки, завернуты в вощеную бумагу. Кто-то всерьез присматривает за инструментом, не баба Зина, точно.
Обошел весь дом, снаружи и изнутри, заглянул в каждый уголок. Определился с объемом работы.
— Баба Зина, — привлек внимание, стряпающей женщины, — у вас зимой в доме не холодно?
— Когда морозы сильные, изба к утру выстывает. Дело, конечно, до пара изо рта не доходит. Пока печка топится, то все хорошо. А, что ты задумал?
— Думаю вам фасад избы утеплить, чтобы тепло не терялось, и дров с углем меньше уходить станет.
— Не понимаю я в этих новомодных штуках ничего. Если дорого, то мне не надо. Лишних денег у меня нет.
— Так у меня свои денежки имеются. И не вздумайте возражать, все равно буду тратить на вас. Вы, сами говорили, я у вас единственный родственник.
— Да знаю тебя упертого, поступишь по-своему, делай.
Пошел к Григорию. Поговорили, поторговались, и ударили по рукам. Подрядился, умелец-пенсионер совместно со своими подручными, утеплить стены и чердак бабе Зине базальто-ватными плитами. Потом все это спрятать под сайдинг синего цвета. Григорий заверил, что у его бригады большой опыт подобных работ. В райцентре десятка три домов их работа.
На следующий день работа закипела. Мужики занялись своим делом, а я поправил листы металла на крыше. В двух местах заменил трухлявые брусья обрешетки. Покрасил металл крыши, корабельным суриком, который нашелся у запасливого Григория. Сруб для колодца, по рекомендации того же Григория сделал из дубовых бревнышек. Адская работа, скажу вам. Думал, руки отвалятся пока довел до ума конструкцию. И это при том, что я пользовался электроинструментами. В подполе, я провел генеральную реконструкцию. Все старье выломал и вынес, на дрова сгодится. Затем настелил полы, поставил новые стеллажи для консервации, построил вентилируемые загородки для хранения овощей. От широты души, и естественно за копеечку, Григорий выделил мне достаточное количество штакетника и лаг, для нового забора. Столбы порекомендовал нарезать в березовой роще, там ровных и сухих деревьев лежит много. Вот сейчас этим и занимаюсь.
— Бревна пилишь гастарбайтер? — спросила меня, неизвестно откуда взявшаяся женщина. — Далеко забрался из своего чуркестана.
— И вам добрый день, — ответил я женщине, по-арабски.
— О-о, так и впрямь инородец, лопочешь что-то и не разобрать. Зачем тебе так много столбиков?
— Баба Зина просила, забор поправить, — продолжаю изъясняться на прежнем языке.
— Только Зина и поняла, из того, что ты тут мне несешь. Понаедут, языка не знают, обычаев не знают, а пробуют работать. Правда, смотрю, ты пилу в руках держать научился. Молодец. А по-каковски с тобой баба Зина разговаривает, она кроме русского языка, других не знает?