— А все же, кто вы такой Мишель? — ставя на стол чашку, спросила Ирэн.
— Ваши предположения?
— Начнем с того, что вы не являетесь представителем «золотой молодежи», вы не «маменькин» сынок. Не сорите деньгами, но живете в недешевом «Эдельвейсе». Уверенный в себе, знающий себе цену, вполне сформировавшийся мужчина.
Национальную принадлежность, мне определить тяжело, вы немного похожи на турка, с большой примесью крови, не из этого народа. Владеете свободно многими языками, свободно общаетесь на различные темы, что свидетельствует о высоком уровне вашего образования. Не удивлюсь, если узнаю, что вы выпускник какого-то престижного университета. Ваш французский, отличный, но я бы сказала он не совсем разговорный, не встречаются в вашей речи жаргонные словечки, значит, он вам не родной, вы его изучали. Также можно сказать и о немецком. Больше всего меня поразило, знание вами древнеарабского. В начале нашего знакомства я невзначай произнесла фразу на этом языке, и вы ее поняли.
Вы смелы. Остаться одному, в метель на морозе, чтобы найти ночью заблудившуюся глупую девчонку, это поступок отважного человека. Я еще раз выражаю свою благодарность за спасение, но целовать не буду, воздержусь.
А потом, ваше ухаживание, манера держаться. Понятия такта и этикета вам не чужды. Вы умеете держать дистанцию.
Цветы зимой стоят не дешево. Я только могу представить, сколько вам стоило посещение «Вальдхаус», которое по моей милости было не долгим. Внешне вы даже не расстроились. За короткое время танца, я поняла, что танцы для вас не в диковинку.
Вы откровенно сказали, что я вам нравлюсь, и не проявляете назойливости. Учтивы и доброжелательны. Мне с вами интересно и спокойно.
Опять же конфликт с русским. Мне показалось, что вы могли легко сломать ему что-то, взгляд ваш говорил об этом, но вы не старались обострять конфликт, а сдержанно объяснили нетрезвому человеку его неправоту.
Знание законов Швейцарии, меня поразило. Подумала даже, что вы местный юрист.
Вот, кажется, все припомнила, но не продвинулась в познании вас ни на шаг. Вы остаетесь для меня загадкой.
— Во многом вы правы. Немецкий и французский языки мне не родные, как и английский с испанским, учил я их, довольно хорошо учил. Знаю арабский язык, владею его сирийско-палестинским диалектом, говорю, читаю и пишу на фарси. Татарский язык мне как родной.
Мамы и папы у меня нет с шестилетнего возраста. Не сорю деньгами, так у меня их не очень много, я впервые вообще нахожусь на таком фешенебельном курорте. Отдыхал раньше в местах попроще. Владеть собой и приемам самозащиты меня учили хорошие преподаватели. Они же научили меня защищать слабых и женщин.
Образование мое, сравнимо с университетским, и жизненный опыт имеется кое-какой.
Расценивайте, как вам заблагорассудится, но о вашей красоте, я сказал правду, и это было сказано мной искренне. Да, я считаю вас, самой прекрасной девушкой на свете, и рад, что мне посчастливилось с вами познакомиться.
Думаю, хватить вас интриговать, вы и так вся извелись. Зовут меня Михаил, фамилия Смирнов, я русский, в прошлом боевой офицер.
Девушка смотрела на меня широко распахнутыми глазами, не шевелилась, и минуты две не могла вымолвить ни слова.
— Мишель, вы меня разыгрываете! А как же тогда инцидент депутатом в ресторане? Вы его прекрасно понимали? Это так надо было?
— Если бы я ему ответил на родном языке, то уважаемые обитатели нашего пансионата, восприняли бы перепалку, как пьяную разборку между двумя неадекватными русскими. А так, я в некоторой мере, сохранил свое лицо, и не скомпрометировал вас.
— Неужели в России, так хорошо стали готовить офицеров, что они свободно говорят на нескольких языках?
— Нет, всех так не готовят, я особенный офицер, был таким, до некоторого времени.
— Извините, а сколько вам лет? Почему бывший офицер?
— Скажу банальную фразу — бывших офицеров не бывает. Сейчас я офицер-пенсионер, а лет мне двадцать семь.
— Какой пенсионер в вашем возрасте, шутите, наверное.
— Не шучу. Пенсионером стал из-за серьезного ранения.