На следующий день, проснувшись ранним утром, Джимми в пижаме, босой пришлепал к маме на кухню. Папа уже уехал к себе на службу, а Ник и Мэри – в колледж. У Джимми в школе занятия начинались чуть позже. И это было очень кстати, потому что он любил оставаться вот так по утрам вдвоем с мамой, пускай и ненадолго.
В такие минуты он не хотел смотреть видеофильмы или читать свои любимые книжки, а просто ему нравилось разговаривать с мамой о своих делах. Когда Джимми пришел на кухню, мама, расположившись за столом, просматривала свежие номера журналов и пила кофе со сливками. Джимми устроился с ней рядом, и мама крепко прижала его к себе.
Мама и папа вернулись вчера с прогулки позже, чем предполагалось. Джимми уже лежал в своей кроватке и спал. Во сне он «разметался». Укрывая его, мама заметила дырки, прорезанные в простыне. А сама простыня была такая грязная, словно ее кто-то специально вывалял в пыли. И тогда мама подумала: «Неудивительно, что Джимми поспешил лечь спать».
И теперь, когда Джимми сидел, прижавшись к ней, она твердо решила ни за что не отпускать его без объяснений.
– Милый Джимми, мне хотелось бы узнать, кто прорезал дырки в твой простыне. Только не вздумай, пожалуйста, говорить, что это сделали мишки-гамми.
Джимми молчал и напряженно думал. Как быть? Ведь дырки прорезали все вместе, и без воспоминаний о мишках-гамми никак не обойтись. Джимми решил ничего не рассказывать о гоблинах, потому что мама все равно этому не поверит.
– Ну, так что же? – настойчиво повторила мама, так и не дождавшись ответа.
– Не могла бы ты спросить об этом у Райс? – разумно сказал Джимми и подумал: «Пусть-ка лучше Райс расскажет маме, как было дело. Ей мама скорее поверит, чем мне».
«А! Значит, Райс разрезала простыню», – подумала мама. И еще она подумала, что ее Джимми – хороший мальчик, потому что он не желает наговаривать на других, а хочет, чтобы Райс сама все рассказала.
Мама обняла Джимми за плечи. Она решила сейчас больше ни о чем его не расспрашивать, но при случае поговорить с Райс.
– Ты очень любишь Райс? – спросила мама.
– Да, очень, – ответил Джимми.
Мама вновь принялась читать журналы, а Джимми молча сидел у нее на коленях и думал. Кого же, собственно говоря, он действительно любит? Ну да, прежде всего маму... и папу тоже...
Еще он любит Ника и Мэри... Ну, конечно, чаще всего он их все-таки любит, особенно Ника. Но иногда он так на них сердится, что вся любовь пропадает. Любит он и мишек-гамми, и Райс тоже любит. Да, быть может, он женится на ней, когда вырастет, потому что хочешь – не хочешь, а жену иметь надо. Конечно, больше всего он хотел жениться на маме, но ведь это невозможно! Вдруг Джимми в голову пришла мысль, которая его встревожила.
– Мама, – сказал он, – а когда наш Ник вырастет большой и умрет, мне нужно будет жениться на его жене?
Мама подвинула к себе чашку и с удивлением взглянула на Джимми.
– Почему ты так думаешь? – спросила она, еле-еле сдерживая смех.
Джимми, испугавшись, что сморозил глупость, решил не продолжать. Но мама настаивала:
– Скажи, почему ты это подумал?
– Ведь когда Ник вырос, я получил его старый велосипед, его лыжи, коньки... Я донашиваю его джинсы, его обувь...
– Ну, а от его старой жены я тебя избавлю. Это я тебе обещаю, – сказала мама серьезно.
– А нельзя ли мне жениться на тебе? – спросил Джимми.
– Пожалуй, это невозможно, – ответила мама. – Ведь я уже замужем за папой.
Да, это было так.
– Какое неудачное совпадение, что и я, и папа одновременно любим тебя! – недовольно произнес Джимми.
Тут мама рассмеялась и сказала:
– Если вы оба меня любите, значит, я хорошая.
– Тогда я женюсь на Райс, – вздохнул Джимми. – Ведь надо же мне будет на ком-нибудь жениться!
И Джимми вновь задумался. Он думал о том, что ему, наверное, будет не очень-то приятно жить вместе с Райс, потому что с ней иногда трудно ладить. Да и вообще ему больше всего хотелось жить вместе с мамой, папой, Ником и Мэри, а не с какой-то там женой.
– Мне бы гораздо больше хотелось иметь зверинец, чем жену, – сказал Джимми. – Мама, ты не могла бы подарить мне маленького, совсем маленького тигренка?
Мама вздохнула. Ну вот, опять Джимми заговорил о своем цирке! Это было почти так же невыносимо, как и разговоры о мишках-гамми.
– Знаешь, Джимми, – сказала мама, – тебе пора собираться в школу, иначе ты опоздаешь.
– Понятно, – заключил Джимми. – Как только я начинаю говорить о домашнем зверинце, ты переводишь разговор на школу! А ведь у Билла есть Муф, он – настоящий тигр... И у Билла в зверинце много всяких других животных.