Малыш кивнул, набив рот печеньем.
Африканские попугаи отчаянно защелкали и заверещали.
– Волнуются, – пояснил Джимми. – Скоро ночь... У них всегда так... Любят поговорить перед сном.
Дядя Карл что-то наигрывал в гостиной.
– Он не поверил, что я первый ученик, – сказал Малыш.
– Это не удивительно, – ответил Джимми. Он посмотрел на мишек-гамми и спросил: – А хотите, я научу вас считать?
Малыш фыркнул и брызги шоколада разлетелись вокруг.
– А хочешь, мы научим тебя скромности? – сказал Малыш.
– Неужели ты думаешь, что мы этого не умеем?.. – протянул Ворчун.
Вдруг раздался звонок в дверь.
Джимми сообразил, что это может быть только тетя Софи, и кинулся открывать. Ему очень хотелось встретить тетю Софи самому – он считал, что мишки-гамми могут спокойно посидеть это время в его комнате.
Но мишки-гамми так не считали. Они уже стояли за спиной Джимми, разумеется, все в одном купальном халате.
Джимми настежь распахнул дверь. На пороге действительно стояла тетя Софи. В обеих руках она держала по сумке.
– Добро пожаловать, тетя Софи... – начал Джимми, но окончить фразу ему так и не удалось, потому что раздался оглушительный выстрел и тетя Софи, как подкошенная, повалилась на пол.
– Малыш! – в отчаянии прошептал Джимми. Как он жалел теперь, что подарил Малышу этот пистолетик! – Зачем ты это сделал?
– Это был праздничный салют! – воскликнул Малыш, радостно подпрыгивая.
– Когда приезжают почетные гости, – добавил Ворчун, – ну, всякие там президенты, бизнесмены и прочие личности, то их всегда встречают салютом...
Джимми чувствовал себя до того несчастным, что готов был плакать.
Африканские попугаи Микли и Лили отчаянно верещали, а дядя Карл, который тоже, услышав выстрел, прибежал сюда, только глубоко вздохнул и схватился за сердце, склонившись своей грузной фигурой над бедной тетей Софи, которая лежала неподвижно на коврике у входной двери.
Только мишки-гамми оставались по-прежнему невозмутимыми и тихонько подпрыгивали на месте, держась за свои шарики.
– Тихо, – сказал Толстяк. – Сейчас мы ее взбодрим. Солнышко, неси лейку для цветов... Я видел ее в комнате.
Солнышко принесла лейку и стала из нее поливать тетю Софи. Это действительно помогло, тетя Софи медленно открыла глаза.
– Что-то дождь сегодня с утра, – проговорила она еще в полузабытьи.
Но когда увидела склоненные над ней встревоженные лица Джимми и дяди Карла, то совсем очнулась.
– А что... что, собственно, произошло? – спросила она в полном недоумении.
– Был дан салют в вашу честь, – объяснил Малыш, – хотя для многих лиц церемония салюта теперь сочетается с таким душем.
Увидев перед собой мишек-гамми, тетя Софи вяло сказала, обратившись к Джимми:
– Опять у вас в школе выдумали какие-то карнавалы... маскарады... По-моему, это уж слишком... – она кивнула в сторону мишек-гамми, – разгуливать в таких масках по городу и по квартирам...
Но договорить ей не дал дядя Карл. Он учтиво предложил тете Софи полотенце и проводил в комнату, где она, как предполагалось, должна жить. Оттуда доносился голос дяди Карла: он объяснял тете Софи, что эти противные ребята – школьные друзья Джимми и что всякий раз они выдумывают бог знает какие шалости, отвлекая Джимми от занятий музыкой.
– Малыш! – сказал Джимми. – Обещай, что ты никогда больше не будешь устраивать здесь салютов.
– Можешь не беспокоиться, – угрюмо буркнул Ворчун.
А Малыш добавил:
– Приходишь специально для того, чтобы помочь торжественно и празднично встретить гостей, но никто за это не поблагодарит, никто не поцелует в обе щеки.
Джимми ему не ответил. Он стоял и слушал, как учитель музыки ворчит в гостиной. Изредка тот подходил к фортепиано и резко ударял по клавишам, издавая диссонирующие звуки... Наконец, учитель успокоился, и Джимми перевел «свой слух» на комнату, в которой поселилась тетя Софи. Она то и дело ворочалась на диване, постанывала и что-то недовольно шептала.
– Она никогда ничем не бывает довольна, – сказал Джимми мишкам-гамми. – Вот разве что только самой собой...
– Мы ее в два счета от этого отучим, – сказал Колдун. – Верно?
Мишки-гамми согласились.
– Только ты попроси нас как следует, – сказал Малыш.
Но Джимми попросил мишек-гамми лишь об одном: оставить в покое бедную тетю Софи.
Глава четвертая
Через некоторое время тетя Софи сидела за столом и уплетала жаркое, приготовленное мамой Джимми. А учитель музыки, Джимми и мишки-гамми стояли рядом и смотрели на нее.
«Как королева», – подумал Джимми. Он знал, что когда короли и королевы едят, вокруг стоят придворные и смотрят на них. Тетя Софи была очень гордой и высокомерной женщиной. «Наверное, такой и должна быть настоящая королева!» – решил Джимми.