– Где? – лениво поинтересовался напарник.
Точно так же он мог спросить, в какой зависимости находятся гипотенуза и квадрат катетов – Дику на все было наплевать, потому что он хотел спать.
– Да там, у помойки! Это тот самый пес, которому кухарки скармливают крыс с помойки!
– Очень интересно, – отозвался Дик.
– Пойдем посмотрим, что там такое.
– Сходи, да посмотри...
Гершом, появившись у помойки с алебардой наперевес, увидел дворнягу, спокойно почесывающую себя за ухом.
Заметив стражника, пес зевнул, широко открыв пасть.
«Чего не спишь, хозяин? Все в порядке».
В это время крыса Люанна уже карабкалась на подоконник спальни принцессы Каролины.
– Покусаюсь-понадкусываюсь, – с оптимизмом произнесла кусака.
Глава 12
Прием против кусаки
Бабушка Фенелла почему-то не снилась Каролине. Ей вообще никто не снился. Каролина стояла одна в огромном зале, пропахшем плесенью и мышами, и плакала.
– Кто-нибудь, отзовитесь, пожалуйста! – просила она сквозь слезы.
Никто не отзывался. Лишь только мышиный запах становился все сильнее и сильнее.
Вдруг принцессе показалось, что кто-то тронул ее за плечо.
Она обернулась и увидела ровно сорок четыре зуба, выстроившихся в две шеренги.
– Покусаюсь-понадкусываюсь, – сказал ей рот, которому эти зубы принадлежали. – Пора вставать, девочка.
Горло Каролины перехватило от ужаса. Она знала, что так часто бывает во сне, но это было что-то другое...
Внезапно откуда-то появился медвежонок Маркус.
– Вызывали? – деловито поинтересовался он.
– Здравствуй, Маркус, милый... – Каролина вновь обрела голос и почувствовала себя на седьмом небе от счастья.
– Я – не Маркус, – сердито оборвал ее гамми. – Так вызывали или нет, я спрашиваю?
– Вызывали-вызывали, – произнес неприятный голос у него за спиной.
Это была огромная крыса с сорока четырьмя зубами. Она сзади подкралась к медвежонку и собиралась вцепиться в него своими страшными клыками.
– Сто-о-о-й!
Каролина проснулась от собственного крика. И от чего-то еще.
Принцесса вгляделась в полумрак, царивший в спальне, и поняла. Это «что-то» было вполне реальной крысой размером с большой дорожный мешок, в котором крестьяне носят свои пожитки. Крыса сидела на подоконнике и щурила под светом луны крохотные монголоидные глазки.
– Покусаюсь-понадкусываюсь, – игриво заурчала она.
Прижавшись к Каролине, дрожал, как осиновый лист, бедняга Робби. Он завороженно смотрел на подоконник и нервно выпускал когти, не замечая, как царапает ими руку принцессы.
Крыса неразборчиво пробормотала что-то еще, и шерсть на загривке котенка поднялась дыбом, а потом Робби как-то сник и подогнул лапы, словно собрался прилечь отдохнуть.
Довольное негромкое урчание снова донеслось с подоконника.
Словно грузная матрона, бережно выволакивающая свое тело из повозки, Люанна с достоинством начала сползать с подоконника. Она не торопилась: куда девчонке бежать-то?
«Бежать-то и в самом деле некуда», – поняла Каролина, окинув глазами спальню.
Принцесса приготовилась закричать так громко, чтобы ее услышал даже папочка в Девоншире. Каролина зажмурила глаза и открыла рот, но вдруг услышала где- то внутри себя:
«Маленькая тварь, – произнес противный хриплый голос, – если ты сейчас же не захлопнешь свой рот и не перестанешь шуршать на весь замок – я тебя у рою...»
Смысл всех этих страшных слов не дошел до сознания девочки, но она поняла, насколько серьезной была эта угроза. Принцесса передумала кричать. Она вдруг поняла, почему Робби так резко успокоился.
Звонкий шлепок вывел Каролину из оцепенения. Это толстый, как сосиска, хвост Люанны шлепнулся на пол. Крыса уже вперевалку приближалась к принцессе, скребя железными когтями по каменным плитам пола.
– Покусаюсь-понадкусываюсь...
Когда мерзкое животное нахально потерлось боком о простынь, свисающую с кровати, Робби вдруг не выдержал.
Он отчаянно мяукнул и, подскочив на несколько футов в высоту, опустился прямо на спину Люанны. Робби успел несколько раз полоснуть по ней когтями, когда до крысы дошло, что этот крохотный комочек кошачьего мяса все-таки решил подписать себе смертный приговор.
Люанна молниеносным движением перевернулась на спину, пытаясь подмять под себя Робби. Но котенок был начеку. Он снова высоко подпрыгнул и теперь опустился на голый дребезжащий живот крысы.
– Ва-а-ай! – захрипела от возмущения Люанна.
Ей вдруг захотелось не просто прикончить котенка, а разорвать его на две равные половинки. Она прицелилась и выбросила вперед две когтистые лапы, которые должны были располовинить Робби точно посерединке. Но что-то помешало ей это осуществить. Что же? Люанна подняла крохотные, с двухпенсовик, глазки, и увидела, что Каролина стоит над ней с медным кувшином в руках. На кувшине виднелась огромная вмятина в форме конуса.