– М-да-а, – разочарованно протянул Тим и оглянулся на мишек.
У его приятелей также были кислые физиономии.
– Вот что значит настоящее искусство, – прошептала Солнышко и с уважением посмотрела на снеговых дел мастера, а потом – на его работы. – Оказывается, не все так просто.
– Оказывается, ваши работы невозможно подделать, мистер Хлойд! – добавил Тим.
– Мистер Хлойд, – сказал Колдун. – Я беру назад свои слова. Вы – настоящий художник, мистер Хлойд.
Тим был готов присоединиться к словам Колдуна, которыми тот высказал всеобщее мнение.
– Я растроган, – объявил мистер Хлойд. – Знаете что? Я больше не сержусь на вас. Я, правда, не сержусь! И более того, я хочу оставить вашего снеговика здесь, пусть он составит компанию моим.
– Им вместе будет веселее! – сказала Солнышко и покраснела, когда на нее все посмотрели.
– Вы слепили неплохого снеговика, – сказал мистер Хлойд. – Не беда, что он пока не дотягивает до моих. Если будете тренироваться каждый день, то через двадцать лет научитесь!
Все рассмеялись, а потом Тим спросил:
– Если у вас в мастерской находятся очень ценные творения, почему на двери нет замка?
– А зачем он? – ответил мистер Хлойд.– Запирается весь особняк, мне этого хватает. И вообще, разве мой дом привлекает к себе внимание?
– А разве нет?
Мистер Хлойд улыбнулся.
– Даже если кто-то заинтересуется моим домом, захочет узнать, что находится внутри, ему помешают темные окна...
Тим не ответил. Он думал не так, как мистер Хлойд. Он думал, что темные стекла на окнах, наоборот, привлекают любопытных к дому мистера Хлойда. Еще как привлекают.
Но мальчик не сказал об этом вслух.
В таких ситуациях он предпочитал отмалчиваться, потому что не был уверен в себе.
Глава 5
Все снеговики украдены!
А в конце мистер Хлойд отвел всех на кухню, где предложил превкусное угощение.
...Сказать, что мишки-гамми и Тим Джонс вышли от мистера Хлойда под впечатлением – значит, не сказать ничего. Они вышли под сильным впечатлением. Особенно Толстяк, которому больше всего понравился ужин. Остальные вспоминали мастерскую Хлойда Сноу и то, как им посреди лета удалось побарахтаться в снегу.
– Мистер Хлойд – это класс! – то и дело восклицал Малыш. – Сегодняшний день прожит не зря!
– Как знать! – после очередного восклицания не удержался Ворчун. – Ведь если бы твоя голова, Малыш, не была такой дырявой, ты вспомнил бы, что мы думали днем посмотреть Нью-Йорк, а вечером лететь дальше...
Тим и мишки-гамми лениво перешли улицу и остановились. Не то, чтобы день клонился к вечеру, скорее, уже вечер клонился к ночи.
– Куда вы хотели лететь? – спросил Тим.
– Как куда? – удивился Малыш. – Мы же тебе говорили. Вот я говорил!
– Мы собирались посмотреть мир, – сказала Солнышко, потому что у нас отпуск...
– А-а-а! – вспомнил Тим. – Но сейчас поздно его смотреть, не так ли? – осторожно спросил мальчик и бросил взгляд туда, где за горизонтом медленно затухало солнце.
– То-то и оно! – недовольно отозвался Ворчун.
– Вам нужно переночевать, – предложил Тим. Ему очень не хотелось расставаться с новыми друзьями.
– Правильно, вернемся к мистеру Хлойду! – обрадовался Толстяк, еще раз вспомнив об ужине и почувствовав себя проголодавшимся.
– Я бы лучше отправился в аэропорт, – мрачно возразил Ворчун. – Надо делать так, как задумали.
Тим обиженно посмотрел на мишек. Неужели такое прекрасное знакомство, которое началось сегодня утром, с минуты на минуту закончится? Ему-то казалось, будто они подружились навечно...
– Решайте, – сказал Тим, внутренне напрягаясь. – Пожалуйста, я могу помочь вам найти дорогу в аэропорт. Но... если вы захотите переночевать, я не буду против и приглашу вас к себе!
Оставаясь на тротуаре, медведи задумались. Один путь лежал налево, где-то в той стороне была станция подземки. Второй путь вел прямо к дому Тимми.
– А отец тебя не заругает? – спросил Толстяк.
– Нет, – помедлив, но все же с большой уверенностью ответил Тим. – На этот счет не беспокойтесь!
Тим видел: окна в его доме темны, значит, отец еще не пришел с работы. Но Тим решил об этом не распространяться, чтобы мишки думали, будто он взрослый.
– А мне кажется, отец его заругает! – заявил Ворчун. – Почему-то мне очень сильно так кажется. И если это будет так, то отец заругает нас вместе с Тимом! А это очень и очень...
– Больно? – выдохнул с круглыми от страха глазами Толстяк.