- Ты не слишком развеселился? - спросил Лоренс.
Говард почувствовал, что его держат за ворот пиджака. Это чтоб его, потомственного барона, кто-то посмел взять за шкирку!
Хорошо, что Лоренс успел отойти. Говард гневно выпрямился и отчеканил слова:
- Если вы еще раз посмеете „прикоснуться ко мне...
- Не продолжай, - махнул рукой Лоренс, - я все понял. Пока ты здесь хозяин, и я должен с тобой считаться.
- Что значит ваше «пока»?
- Не смотри на меня таким зверем, - сиял зубами Лоренс. - Я чертовски обаятельный парень. И в доску свой. Ты в этом убедишься. Мы еще будем друзьями.
Говард успокоил себя и сказал как можно любезнее:
- Вы мои гости. Располагайтесь, замок в вашем распоряжении. Я попросил бы только об одном - не беспокоить меня. Я очень занят, и мне дорога каждая минута. Буду в библиотеке, которая находится в башне. Если у вас возникнут вопросы, можете обратиться.
Сказав эти слова, Говард двинулся в сторону башни, но Лоренс окликнул его. Говард остановился и посмотрел назад.
- Ты принимаешь меня за дурачка? - улыбался Лоренс.
- Почему вы так решили?
- Ты скроешься в башне, и тогда твои люди будут осыпать нас пулями. Не так ли?
- У вас больное воображение.
- Лучше иметь больное воображение, чем быть холодным трупом. Нет, старина. Ты не уйдешь. Побудь моим заложником.
Лоренс достал пистолет из-под куртки и направил на Говарда.
- Вы – сумасшедший, - сказал Говард и остался на месте.
- Гарри, - обратился к негру Лоренс, - пробегись рысцой по замку, мы с Говардом подождем тебя, а заодно мило побеседуем.
Вместо того, чтобы кинуться выполнять повеление хозяина, негр Гарри достал из- за спины висевший на ремне жезл, похожий на полицейскую дубину. Держа его за ручку, он повел другой конец по замку, словно каким-то сверхмощным миноискателем прощупывал стены.
- Похоже, он прав, - прохрипел Гарри.
- Ты хочешь сказать, что здесь в самом деле никого нет?
Негр кивнул и спрятал жезл.
- Не верю я в эту твою палку, - остался недоволен Лоренс. - Убедись своими глазами.
По лицу негра было видно, что мысленно он обругал своего хозяина не самыми ласковыми словами, но подчинился и пошел. У него были короткие седые волосы и шишковатый затылок, словно по нему долго били камнем, отчего и образовались эти странные бугры. И сзади Гарри не выглядел красавцем.
Когда слуга скрылся в замке, Лоренс спрятал пистолет и спросил, как ни в чем не бывало:
- Ты мне не ответил: как поживаешь, старина?
- Отлично, - с некоторым вызовом ответил Говард.
- Я рад за тебя, - сказал Лоренс. - А я месяц торчал в этом Лондоне и чуть не сдох с тоски. Каждый день попойки, женщины, карты... Чтоб ты имел какое-то представление обо мне, скажу тебе, что я единственный наследник миллиардера. Мой предок, то есть папа, три года назад откинул копыта или, культурно говоря, - приказал долго жить. Он, каналья, держал меня в большой строгости. Заставлял учиться...
- Что же в этом плохого?
- А зачем учиться, если есть деньги?
- И на самом деле! - усмехнулся Говард.
- Я рад, что ты согласен. Мой предок хотел, чтоб я стал его подобием и приумножил нажитые им богатства. А я подсчитал, что нужно прожить двести лет, чтоб прокутить эти деньги. Разве я проживу двести лет? Ты ответь - проживу?
- Конечно, нет.
- Даже сто не проживу, - махнул рукой Лоренс. - И почему я должен приумножать, если не успею пустить на ветер даже то, что получил в наследство? Резонный вопрос?
- Еще бы!
- Первым делом я пустился путешествовать и уже успел объездить все крупные города, побывать на всех материках и должен сказать, что земной шарик не так велик. Он успел мне изрядно надоесть. У меня была даже мысль купить на свои миллиарды хорошую дозу взрывчатки и разнести в клочья всю планету, которая успела надоесть за три года.
- Не испросив согласия других? - насмешливо спросил Говард.
- А что мне другие? Люди, старина, надоели мне еще больше. Это такие животные, что о них говорить тошно. Они любят только деньги. А я даже деньги не люблю, потому что их у меня много. А что касается людей, то ничего хорошего сказать о них не могу. Месяца два назад я летел на самолете, в котором было более ста пассажиров. Я поил их и влил в каждого столько, сколько влезло. Должен сказать, что за чужой счет они готовы были лопнуть. Пьяные стали так отвратительны мне, что я предложил экипажу покинуть самолет. Для этого были приготовлены парашюты. Самолет принадлежал мне, я мог с ним поступить так, как мне заблагорассудится.
- И выпрыгнули? - не поверил Говард.