Старушка погасила лампу и в комнате стало темно.
Как не убеждала себя Солнышко, что все будет хорошо, ей в это верилось с трудом. Рядом не было ее Бабушки, которая перед сном гладила ее по головке и пела такие нежные колыбельные. Думая обо всем этом, слезы сами собой наполнили ее глаза.
– Что же будет? Неужели я их больше не увижу?
С такими грустными мыслями Солнышко заснула.
Утром старушка, приготовив чай и несколько маленьких бутербродов величиной с ноготь, подошла к постели, где еще мирно спала Солнышко.
– Доброе утро, детка! – тихо произнесла хозяйка. – Пора просыпаться, у нас сегодня много дел.
– Я долго спала? – потянулась Солнышко.
– Достаточно, чтобы выспаться.
– А о каких делах вы здесь упомянули?
– Сегодня Бэнк холидей! Веселый праздник, на который мы с тобой пойдем.
– Бэнк холидей?
– Да, в городе будет полно людей, все они будут в карнавальных костюмах. Это превосходное зрелище с музыкой и аттракционами. Тебе понравится!
– Мне понравится? А как же в таком водовороте людей мне разглядеть мишек-гамми?
– Ах, милое дитя, оставь на время эту пустую затею! Не стоит думать о таком грустном хотя бы сегодня. Вот увидишь, все образуется.
Кое-как позавтракав, старушка предложила своей гостье немного прогуляться по городу, чтобы присмотреть что-нибудь эдакое в магазинчике, где работала ее подруга. Солнышко согласилась. Тогда женщина посадила ее в маленькую дамскую сумочку из мягкой замши так, что та, высунув из нее голову, могла видеть все, что было вокруг.
– Тебе удобно, милая, – то и дело интересовалась старушка, идя по улице.
– Да, благодарю, – отвечала ей Солнышко. – У вас красивый город, эти необычайной формы дома с черепичными крышами. Кажется, они взялись за руки, так близко они расположены друг от друга, а порой, и вовсе идут сплошной стеной, вытекая один из другого.
День выдался на редкость солнечным и теплым. Повсюду щебетали птицы, предвещая хорошую погоду на протяжении всего дня.
Старушка чувствовала себя превосходно, но прохожим, которые шли ей навстречу, так не казалось, ведь они не видели того, с кем она вела оживленную беседу, размахивая порой руками.
– Смотрите, смотрите, – шептались у нее за спиной, – похоже, у этой старушки с головой не все в порядке: она разговаривает сама с собой.
Другие говорили о ней, не скрывая жалости:
– Бедная женщина, видно от одиночества умом тронулась. А на вид и не скажешь, что она нездорова.
Но наша старушка не обращала внимания ни на кого и ни на чьи замечания, так как никого не видела перед собой и ничего не слышала, ведь она была увлечена разговором со своим таинственным собеседником, а другое ее не интересовало.
– Солнышко, здесь превосходно, не правда ли? – поинтересовалась старушка, когда они оказались в известном Лондонском Гайд-парке.
– Да, я с вами согласна. Мне все это что-то напоминает.
– И что, если не секрет?
– Лес, где находится дом мишек-гамми, но здесь он чистый и ухоженный, даже слишком, – ответила Солнышко.
– Какой воздух! Здесь так легко всегда дышится! – без устали восхищалась старушка.
Неожиданно к старушке приблизилась пожилая женщина приблизительно того же, что и она, возраста и окликнула ее.
Когда взгляды обеих женщин встретились, они бросились в объятия друг к другу. Это был весьма трогательный момент и потому не обошлось без слез.
Как оказалось, в детстве они были подругами, но время развело их в разные стороны. И вот спустя столько лет...
– А я боялась, что это не ты, боялась обознаться.
– Да я это, я...
– А ты совсем не изменилась, во всяком случае я тебя узнала сразу.
Так обе женщины постепенно предались воспоминаниям. Они присели на скамейку и долго говорили, то радуясь, то плача от радости.
Солнышко чувствовала, что старушка о ней забыла. Она не вмешивалась в разговор и молча ждала, когда же о ней вспомнят. Когда ей надоело ждать, Солнышко вылезла из дамской сумочки, которая лежала на скамейке рядом с женщиной, а вскоре оказалась и вовсе на траве.
Спустя какое-то время, две старые подруги, решив посидеть где-нибудь в маленьком кафе, стали удаляться от скамейки все дальше и дальше и вскоре стали едва заметными.
– Она так и не вспомнила обо мне, – всхлипывая, произнесла Солнышко. – Моя Бабушка никогда бы не выпустила меня из виду. А она... Нет, я не права, – вдруг резко одернула себя Солнышко, – я не могу о ней плохо думать и тем более осуждать. Я даже представить себе не могу, как она расстроится, когда обнаружит пропажу.