Мишки-гамми, лишь только Ворчун поравнялся с ними, стали звать его:
– Эй, Ворчун!
– Мы здесь! Сейчас мы тебя спасем!
Солнышко замахала руками, надеясь, что Ворчун как-то заметит ее.
Малыш бросил спасательный круг на воду в сторону, где бился со стихией Ворчун.
– Лови!
Только после этого, увидев мишек-гамми, Ворчун поверил в спасение. Кое-как он добрался до спасательного круга, а затем и до берега.
– Ворчун, ты спасся! – радовалась Солнышко.
– Как ты? – интересовался Малыш.
– Где? Где они? – испуганно спрашивал Ворчун.
– Кто? Успокойся, здесь никого нет, – успокаивал его Толстяк.
– Мальчишки, они меня бросили в воду, хотели, чтобы я утонул, надо побыстрее покинуть это место...
Напрасно Толстяк недооценивал тех, кто чуть не лишил Ворчуна жизни.
Мальчишки не вмешивались, когда мишки-гамми спасали бедного Ворчуна, словно давали им какой- то шанс. Но как только тот оказался на берегу, они поспешили разделаться с ним и его спасателями.
Первым их заметил Малыш:
– Вот там, они приближаются!
– Ой, как страшно! Что сейчас будет! – произнесла Солнышко.
– А вот что! – сказал Малыш и снова принялся что-то рисовать на песке.
Мальчишки были совсем близко, уже отчетливо были слышны их голоса:
– Сейчас мы их!
– Держи всех! От нас никто не уйдет!
В следующее мгновение они остановились и попятились назад, потому что у них на дороге лежала толстая змея, которая готова была кинуться в любую минуту на обидчиков мишек-гамми. Она шипела, открывая пасть, из которой тут же далеко высовывался раздвоенный язык, на обоих концах которого блестели капельки яда.
– А-а! – кинулись врассыпную мальчишки.
– Так вам и надо! – кричала им вслед Солнышко.
Всем было так весело, что вскоре Ворчун забыл о мальчишках, но ворчать не переставал.
Спустя несколько часов, во всем городе, на всех улицах началось такое веселье, что можно было забыть обо всем на свете.
Истинные лондонцы, захватив скопленные шиллинги, целыми семьями, начиная от бабушек и кончая внуками в колясках, двигались в сторону Хемпстед–Хилл, где для них была организована красочная ярмарка.
Мишки-гамми также последовали за ними.
Глава 7
Удачная встреча
С самого утра в домике мишек-гамми были слышны слезы и крики, а все потому, что Колдун отправил Малыша, Солнышко, Толстяка и Ворчуна в Лондон.
– Как ты мог! – не унималась Бабушка. – Мы даже не знаем, где они, чтобы уберечь их от всяких неожиданных неприятностей!
– Ну сколько можно меня пилить?! – возмущался Колдун. – Я даже не могу сосредоточиться!
И он продолжал делать какие-то подсчеты, листая волшебную книгу, делая на листке бумаги записи, и снова листая книгу, что-то сверяя, боясь снова ошибиться.
– Где же мои очки? – время от времени интересовался Колдун, начиная “шарить рукой повсюду, совершенно забывая о том, что он поднял их на лоб.
– Где же им быть?!–встревала Бабушка. – Посмотри и увидишь!
– Куда?
– Выше носа.
– Но выше носа у меня лоб?! Ах да, вот они, а я уже было совсем забыл, куда их...
Бабушка от волнения расхаживала по комнате взад и вперед, ведь ее сильно беспокоило то, что мишки-гамми находились в Лондоне без колбочек с волшебным соком.
– Когда? Когда же мы сможем отправиться к ним?
– Еще немного терпения.
– А если их уже нет, тогда как быть?
– Тогда следует сесть, а не маячить у меня перед глазами и не мешать мне сосредоточиться.
На какое-то время Бабушка так и сделала. Но потом все начиналось сначала. Правда, оно то и дело подходила к колбочкам с волшебным соком, который она сварила с рассветом, проверяя, для всех ли она их приготовила.
Случались мгновения, когда Бабушке казалось, что вот-вот Колдун позовет ее, а затем они отправятся в путь. Но лицо Колдуна оставалось неподвижным.
– Уже полдень, а мы все еще здесь! Сколько же можно находиться в таком состоянии?
– Сколько будет нужно, столько и можно, пока я не определю их точное местонахождение, – невозмутимым голосом произнес Колдун, не прекращая ни на минуту делать свои расчеты.
Бабушка так боялась, что Колдун вдруг произнесет по рассеянности какое-то нужное заклинание в ее отсутствие, что не выходила из дома.
Колдун свесил голову набок, очевидно, переутомился от постоянного напряжения, но ни в коем случае не стал жаловаться ни на что, чтобы не расстраивать Бабушку. Он думал: «Почему?», а иногда: «По какой причине?», а потом он думал даже так: «Какое же из всего этого следует решение?» Мысли в его голове беспорядочно крутились, но категорически отказывались приходить на ум, как ни хотел того Колдун.