– А каким образом она могла оказаться здесь?
– Очень просто: прибежать. И по-моему, я слышала, как она пищала. Ее спутать ни с кем нельзя, она очень особенная. Вот, слышите? Это ее писк!
Старушка изобразила такую неподдельную радость, точно она на самом деле нашла что-то очень дорогое.
Как ни старался служащий банка услышать этот писк, у него ничего не получалось.
– Так вы слышите? – еще раз спросила старушка.
– Мда, кажется...
– Вы не поможете мне?
– Но что я должен сделать?
– Она там, где-то в подвале, моя бедная мышка! Забежала, а как выбраться, не знает. Где же вход в подвал?
Служащий банка попросил старушку подождать несколько минут, а сам направился к полицейскому, дежурившему в банке.
На какое-то мгновение старушке показалось, что ее фокус не удался, и ей придется сейчас пройти в ближайший полицейский участок. Но все закончилось иначе.
Служащий банка знаком показал, чтобы она следовала за ним. Старушка подчинилась. Пройдя по коридору почти до конца, служащий банка остановился перед дверью, которая по всей видимости вела в подвал.
– Вот мы и пришли. Сейчас открою ключом дверь, и вы сможете сами убедиться, что там никого нет и быть не может.
– Ну-у, как сказать, – помялась старушка, войдя в хорошо освещенный подвал, где вдоль стен шли разной величины трубы, а также крепилось множество проводов и провод очков.
– Я же говорил! – уверенно произнес служащий банка. – Мне жаль.
Когда старушка благополучно выбралась из подвала, а затем и вовсе оказалась далеко от банка, Малыш задергался в сумке.
– Ну, и как тебе это понравилось? – поинтересовалась старушка с видом, словно она только что выиграла какую-то очень дорогую вещь.
– Я такого и не ожидал! – воскликнул Малыш. – Мне кажется, что я бы до такого и не додумался.
Можно себе представить, как рассказывал об этом Малыш мишкам-гамми. Он выложил все, не пропуская ни малейшей детали, добавляя лишь к сказанному свое восхищение.
– Ну довольно, – пыталась утихомирить его старушка. – Что тут говорить зря, просто повезло.
Теперь мишки-гамми должны были лишь выбрать день, когда им нужно будет пойти за сокровищами. И здесь сначала единого мнения не было.
– Да хоть сегодня! – кричал Ворчун.
– Ближе к вечеру, – уточнил Толстяк.
– Чего медлить, ведь все уже известно, – твердила Солнышко.
Но Бабушка, Колдун и Малыш были не согласны.
– Если получится, попытаемся это проделать завтра, – сказал Колдун. – Нечего спешить, хорошо бы все еще тщательно продумать.
– Думать, думать, – ворчал Ворчун. – Надоело!
– Осторожничаем зря, – сказал Толстяк. – Теперь это дело мне кажется совсем плёвым.
– Правда!? – удивился Малыш. – Ты не пошутил?
Толстяк несколько помялся, сидя на своем диванчике, осознавая, что взял на себя больше, чем смог бы. Он покосился на Малыша, а затем на Солнышко, словно искал у нее поддержки, но она молчала.
– Ну...
– А может, ты все проделаешь один? – спросил Малыш.
– Как это?
– А вот так: проберешься в банк, а затем вернешься, прихватив с собой сокровища.
Толстяк не знал, что ответить. Видя его замешательство, Бабушка обратилась к Малышу:
– Прежде, чем что-либо говорить друг другу, хорошо бы подумать, в какое положение ты можешь поставить собеседника. Разве я не права?
– Угу, – произнес Малыш, отводя взгляд в сторону.
На какое-то время возникла пауза, так как никто не знал, что говорить: то ли решать спор Малыша и Толстяка, то ли определять судьбу сокровищ.
Если бы не одно очень важное обстоятельство, то даже трудно было бы сказать, как все будет происходить дальше. Но тут Колдун схватился за голову и воскликнул:
– Как я мог об этом забыть?! Какой я рассеянный! И чего только я не вспомнил об этом раньше, ведь вы все должны были об этом знать с самого начала!
Дальнейшие причитания Колдуна прекратил Малыш:
– А по существу можно?!
Серьезный тон Малыша хорошо отрезвил Колдуна, и он стал объяснять, в чем было его упущение:
– Я должен был вас предупредить с самого начала, что времени у нас на наше пребывание в Лондоне немного. И именно завтра к вечеру оно заканчивается. Так сказано в волшебной книге. Если за эти несколько дней мы не сможем найти сокровища, они останутся здесь еще на сто лет. Только через сто лет можно будет повторить это путешествие.
Мишки-гамми выступали, перебивая один одного, высказывая свои претензии. А Колдуну ничего не оставалось делать, как выслушивать их в свой адрес и при этом чувствовать себя виноватым.
– Вот те на! – всплеснул руками Ворчун. – Он молчал! Забыл видите ли!