– А что, собственно, здесь произошло? И куда это их унесла нечистая?
Когда в комнату вошла Бабушка, она увидела в ней только Колдуна.
– Что это еще за вольности! – возмутилась она. – Пора спать, а куда это они все ушли и даже дверь за собой не закрыли?! Возмутительно!
– Даже дверь не закрыли, – тихо повторил Колдун.
Бабушка кряхтя подошла к входной двери, чтобы закрыть ее.
– А дождь кончился. Может они не далеко успели уйти от дома, я позову их. Малыш! Солнышко!
Похоже, до Колдуна все же дошло, что произошло за такое короткое время, и куда все испарились. Он обратился к Бабушке:
– Их не стоит звать. Их все равно не удастся вернуть;
Бабушка обернулась и с недоумением посмотрела на Колдуна, который поправлял на носу свои очки.
– Почему это?! Они что, совсем от рук отбились? В таком случае совсем не сложно будет привести их в чувства!
Голос Бабушки звучал угрожающе и у Колдуна начали трястись от волнения руки.
– Они... Я... Случайно... Какая нелепость... – несколько раз пытался начать Колдун.
– И все же, в чем дело? – строго спросила Бабушка.
– Это я виноват, – выпалил он наконец, собрав в себе какие-то внутренние силы, что сделать было крайне нелегко. – Я отправил их туда.
– Куда? Каким образом? – всплеснула руками Бабушка.
– Я полагал, я был уверен, что порепетирую, прочитав заклинание, а все случилось на самом деле. Моя рука лежала на волшебной книге, и поэтому все сразу же свершилось... Как я заблуждался!
Колдун был в отчаянии. А между тем еще и Бабушка не унималась:
– Подумать только! Ведь ни у одного из них нет с собой волшебного сока мишек-гамми! А без него они могут запросто оказаться в любой опасности. Бедные Вы мои, бедные мишки-гамми, – запричитала Бабушка, – где вы теперь?
Глава 2
Тем временем в самом Лондоне
Тем временем в самом Лондоне готовилось великое празднество – Бэнк холидей. А что может быть лучше праздника?!
Центральные улицы и маленькие улочки города были залиты разноцветными огнями, так что света вечером было ничуть не меньше, чем днем.
Этот праздник устраивается четыре раза в году. В воскресенье и понедельник центральная деловая часть города пустеет, а все жители города озабочены тем, чтобы выходные прошли как можно более весело. Поэтому дел у них хватает.
– А в каком костюме ты будешь на этот раз? – поинтересовался маленький лондонец у своей подружки, разглядывая в витрине маленького магазинчика карнавальные костюмы.
– Мы с мамой-приготовили мне такой наряд! Но об этом я не могу пока говорить. Потерпи и ты сможешь сам оценить, насколько он хорош, – отвечала та.
Такие разговоры были привычными в предпраздничные дни, ведь каждый лондонец, будь то ребенок или взрослый, обязан был показаться на празднике в своем костюме.
Но случилось так, что два заговорщика – Том и Джон – вели приготовления совсем иного характера. Они хотели воспользоваться тем, что все банки в этот праздник обычно закрыты, и совершить ограбление Национального банка.
Оба заговорщика уже давно вынашивали свой коварный план, но осуществить его никак не решались.
Один из них, Том, был маленький и неуклюжий. Его серый костюм в бордовую клетку был явно ему мал, а потому весь трещал по швам, когда тот позволял себе делать какие-либо неосторожные движения. Пиджак и вовсе застегивался только на одну пуговицу, которая готова была в любую минуту вырваться.
Смешные ботинки Тома у прохожих вызывали улыбку, потому что они, во-первых, были ярко-красного цвета, а во-вторых, их носы были слишком объемными и загибались вверх.
Том не любил расчесывать свои волосы. Они у него были рыжего цвета и всегда торчали в разные стороны. Время от времени он приглаживал их ладонью, но и только.
А вот его напарник выглядел совсем иначе. Джон во всем любил порядок. Его одежда была модной, выглаженной и чистой. Цвета он слабо различал, а потому предпочитал темные тона. Под пиджаком, который ему приходилось расстегивать, находился жилет, в маленьком карманчике которого прятались увесистые старинные часы с цепочкой, прихваченные Джоном по случаю в одном антикварном магазине.
Деньги у Джона водились редко, но если они появлялись у него, то тратил он их исключительно на себя.
Лицо Джона было примечательно тем, что на правой щеке был неприятный шрам, доходивший почти до верхней губы. Его маленькие глазки были очень подвижными. Они постоянно находились в поиске либо предметов, которые остались по какой-либо причине без присмотра, либо следили, не появился ли вблизи полицейский, напавший на их след.