Джон мигом опустился на землю и натер петрушкой не только подошвы, но и голенища своих кожаных сапог.
Мишки-гамми шли молча, как бесшумные тени. Толстяк начал было дремать и спотыкаться, но рядом шел Ворчун, который поддергивал его, не давая упасть. А Джон шагал рядом с Колдуном и чувствовал себя будто во сне - страшноватом, но восхитительном.
По обе стороны тропы стоял густой лес. Потом тропа углубилась в лощину. Справа и слева от нее виднелись заросли орешника. Наконец, мишки-гамми свернули в самую чащу и перед ними открылась узкая зеленая просека. Тесно смыкавшиеся высокие деревья вдруг расступились, и впереди простерся ровный луг, матово-серый в ночном свете.
С трех сторон луг окружал лес, а с четвертой он обрывался крутым склоном. Могучие древесные кроны вздымались откуда- то снизу. Мишки-гамми развели костер - и все вокруг преобразилось. В свете костра зеленый луг казался принцу Джону лесным чертогом, крышей которому служили ветви деревьев. Мощные стволы их выстроились в виде колоннады.
Все были так утомлены и голодны, что хлеб, который разделила между ними бабушка, съели до последней крошки. Толстяк и Малыш уснули первыми. Их осторожно уложили на мягкое травяное ложе между корнями деревьев. Затем улеглись спать и остальные. Лишь Ворчун остался бодрствовать. В середине ночи его сменил принц Джон.
Утром мишки-гамми проснулись на диво свежими и бодрыми. Труднее всего оказалось заставить подняться Толстяка. Тот лежал под густой сенью склоненных почти до земли тяжелых ветвей. На постели из душистой травы и папоротника ему было мягко и уютно. Солнце просвечивало сквозь трепетную листву. Толстяку страсть как не хотелось покидать это уютное ложе, но все же, потянувшись, медведь проворно выпрыгнул из своего живого шалаша.
Принц Джон, позевывая, сидел на траве у лесной опушки. Колдун разглядывал небо, чтобы предсказать погоду. Бабушка готовила завтрак.
- Умывайтесь и садитесь есть, - позвала она.
Колдун за едой с грустью подумал о том, что утро выдалось слишком ясное, в самый раз для погони. Когда завтрак был окончен, он сказал:
- Надо как можно быстрее добраться до парома через реку. Но мы пойдем туда не по дороге, а напрямик.
- Для пути напрямик нужны крылья, - отозвался Толстяк. - Пешком тут не пройти.
- Пройдем, - успокоил Колдун. - Как-нибудь доберемся. Паром, насколько я помню, находится к востоку от этого места, а тропа петляет на запад. Вон там, видите? - он кивнул в сторону, открывавшуюся с обрыва. – Тропа обходит болота с севера и со стороны заводей выводит на плотину. Но это же сколько миль придется топать!
- А в Дрекморе, поди, уже волнуются не на шутку, - подала голос Солнышко.
- Если пойдем прямо - срежем четверть пути, - закончил Колдун.
- Тише едешь - дальше будешь, - возразил Толстяк. - Я ведь в этих местах пошастал не меньше твоего и знаю, какая здесь трудная местность - болота да бездорожье. А если ты опасаешься волколаков, то ведь от них нигде не спрячешься - ни на дороге, ни в поле, ни в лесу. Да и не имели мы такой привычки прятаться.
- Мы не прятались от волколаков, пока имели сок-гамми в изобилии, а нынче наши кладовые пусты, - заметила Бабушка.
- В лесу все же легче спрятаться, - вынужден был согласиться с Колдуном Ворчун. - Ждут они нас все-таки на дороге, а в стороне, глядишь, и не станут разыскивать.
- Когда я стану королем, то прикажу прорубить в этих местах побольше широких просек и как следует укрепить дороги, - вдруг сказал Джон.
Мишки-гамми с удивлением посмотрели на него. Ни у кого из них пока не возникло серьезной мысли о том, что этот юный паренек может и впрямь стать грозным властителем Нортумбрии. Смутившись под их удивленными взглядами, принц пробормотал:
- Если только доберусь живым до Дрек- мора...
- Но пока вы не стали королем, ваше высочество, и не приказали прорубить в здешних лесах просеки, нам придется прыгать по болотным кочкам, - заключила беседу Солнышко.
Хотя идущие с запада облака уже давно сулили грозу, день выдался жарким. Спустившись по крутому травянистому склону, мишки-гамми и наследник нортумбрийского трона нырнули в заросли. Им надо было оставить место стоянки по левую руку и наискось пробраться через лес на восточный берег холма, чтобы выйти на равнину перед паромом.
Колдун прикинул, что по прямой им идти не больше восемнадцати миль. Но вблизи заросли оказались куда гуще, чем казались издалека. Никакой тропы там не было. Пришлось пробираться наобум. Неожиданно путь им преградила речка с глинистыми обрывистыми берегами, поросшими колючим кустарником. Чтобы перейти через нее, надо было вымокнуть и исцарапаться.