После ужина, показавшегося мишкам- гамми скудным, унылым и безвкусным, путники начали устраиваться на ночлег. Для короля гномы соорудили из веток шалаш, остальные легли прямо под открытым небом, завернувшись в одеяла. Лишь одному Ворчуну было неспокойно. После еды он поднялся на холм, долго смотрел на далекие горы и очень настороженно к чему-то прислушивался.
- В чем дело, Ворчун? - спросила Бабушка. - Неужели тебе чего-нибудь не хватает? Может, ты соскучился по холодному восточному ветру?
- Пока еще нет, - пробурчал Ворчун. - Но мне показалось, что недалеко от лагеря, в лощине, мелькнула серая тень.
- Мало ли что померещится в сумерках, - заметила Солнышко.
- Это мелькание серых теней напомнило мне один случай, - продолжал Ворчун.
- Какой случай? - оживился Малыш, обожающий слушать перед сном интересные истории.
- Как на нас однажды напала стая волколаков и мы еле ноги унесли от них, - на-помнил Ворчун. - И тогда я тоже видел, как неподалеку мелькали такие же серые тени. Волколаки ведь никогда сразу не нападают...
Это была совсем не та история, которую хотел бы услышать Малыш!
Спустя некоторое время все спокойно уснули, но Ворчун, видимо, не собирался спать. Едва разговоры путников прекратились, настала тяжкая, тревожная тишина. Ясно слышалось дыхание спящих. Стоило Ворчуну немного пошевелиться, и он слышал похрустывание собственных суставов.
На небе не было ни единого облачка. Луна медленно всползала все выше. Мертвая тишина углублялась и крепла. Гномы-часовые, ощущая непривычную им доселе робость, отступили. Эти воины привычно чувствовали себя в глубоких подземельях, но на широких просторах им поневоле становилось не по себе.
Предгорное плато укутали сумерки. В темном небе одна за другой зажглись звезды. В голубовато-серебристом свете выплывшей из-за гор луны горные утесы отбрасывали на землю черные тени. Самую большую тень отбрасывал громадный пик со снежной вершиной и каменистыми склонами, на которых не росли ни леса, ни травы.
Ворчуну казалось, что именно со склонов этого пика вниз сбегают какие-то тени. Но пока не было повода поднимать тревогу. Ворчун напрягся и прислушался. Ночной ветер свистел в ветвях дуба, под которым расположились на ночлег мишки-гамми, и шуршал стеблями вереска. Однако, в этот приглушенный свистящий шорох вплетался заунывный, с переливами вой, словно ветер выл над горными ущельями.
«Нет, это не ветер, - подумал медведь. - Ветер не воет волчьими голосами. Волколаки спустились со склонов гор и начали охоту на нас! Доживем ли мы до рассвета?»
При этой мысли дрожь пробежала по телу медведя-гамми, который побаивался волколаков сильнее, чем орков и троллей вместе взятых. От троллей и орков можно удрать с помощью волшебного сока! Но волколаки бегают очень быстро и обладают колоссальной выносливостью! Эти твари могут преследовать свою добычу несколько часов кряду...
Не колеблясь ни секунды, Ворчун растолкал своих друзей и шепотом предупредил об опасности.
- Надо спасать свою шкуру, - паниковал он. - Волколаков интересуем не мы, а король Джон. Пока гномы будут отбиваться, мы уже будем далеко...
- Твои слова, Ворчун, простительны, так как ты насмерть перепуган, - перебил его Колдун. - Но мы не можем бросить своих друзей в опасности. Иначе мы потом сами себя не будем уважать. От врага нельзя убегать, все равно не убежишь. С врагом надо сражаться, и тогда удача может улыбнуться тебе.
- Мы должны быть осторожными, - не отступал Ворчун.
- Прежде всего, мы должны быть храбрыми, - заметила Солнышко. - Потому что осторожность без храбрости - это трусость.
«А среди девчонок встречаются очень даже толковые», - с уважением посмотрел на сестру Малыш.
Понимая, что ночная тьма не помешает стае волколаков обнаружить лагерь, мишки- гамми поспешно разожгли небольшой костер. От громкого волчьего воя, который слышался теперь со всех сторон, в страхе проснулись гномы и сам король Джон.
В черной ночной мгле зловеще поблескивали парные огоньки. Внезапно там, где каменная ограда обвалилась, все увидели огромного волколака, освещенного костром. Он застыл в проломе и хрипло взвыл, словно подавая сигнал к атаке.
Вскинув лук со стрелой, князь Барад шагнул навстречу зверю.
- Ну ты, шелудивая собака, - нарочито негромко проговорил гном. - Перед тобой - правитель гномов Нортумбрии и наместник короля в подземелье Черных гор. Убирайся отсюда, если тебе дорога твоя облезлая шкура.
Рассвирепев от этих оскорбительных слов, зверь с коротким рычанием прыгнул вперед. Мелодично прозвенела спущенная тетива и, коротко взвыв, вожак волколаков рухнул на землю. В горле у зверя торчала стрела. Барад тотчас же вынул из колчана вторую. Но кольцо зловещих огоньков тотчас распалось.