Мишкин-попаданец
Глава первая
Топ-топ. Точнее шмяк-шмяк. Да, скорее даже именно так: шмяк-топ, это ещё более вернее.
Шкандыбает по улицам родного города Михаил Сергеевич Томкин. Мишаня. Мишка Томкин – печальный студент первого курса местного гуманитарного ВУЗа, будущий специалист, если не выгонят, как грозятся уже чуть не все преподы – по безопасности жизнедеятельности.
Классики русской литературы не советовали, друг другу, писать о “печальных первокурсниках”, но если нет иных персонажей в загашнике – самое оно!
Шмяк-топ. Топ-топ. Бумс! - это Мишка пнул камень, что лежал на дороге и горестно начал клясть те многие проблемы, что накопились в его юной жизни: баб - сплошь коз или дур. Отсутствие денег и размытые перспективы будущего – всё разом и каждое в отдельности.
Час назад Томкин решил, “по быстрячку”, как известный порноактёр в любимом фильме - буквально одной фразой склеить малознакомую девчонку в студенческой столовой и если актёр в ролике был прав – немедленно получить охренительный секс, прямо в кустах у главного входа столовой, перемигиваясь с неудачниками что станут на него восторженно таращиться пока крошка “трудится” на нижнем уровне.
--Какие тёлочки тут рассекают! - деланно удивлённо произнёс, нарочито громко, Томкин и показал большой палец девушке. Тем самым, вместо тысячи комплиментов, явно лишних в толчее обжираловки – указывая на основное.
Прекрасная дева в ответ молча показала средний. Аккуратно накрашенный, но всё же. Распальцовка молодых людей окончилась и наступила неловкая пауза.
У порноактёра в фильме дела шли явно получше: его “крошка” немедленно загорелась идеей секса и буквально утащила парня в ближайшие кусты. Студентка в столовой, подобными основными инстинктами, как быстро понял Мишка – не обладала.
За спиной девушки замаячил незнакомый качок в обтягивающей майке и без долгих экивоков честно указал Томкину всего парой фраз – что отведёт того в ближайшие кусты, для “наказания”, если он немедленно не отвалит, на куй, от его девчонки и вообще из очереди за жратвой...
Подчиняясь словесно-возможному насилию, Мишаня свалил. Шмяк-топ, шмяк-топ. Хотя нет, сперва так: топ-топ-топ-топ... Быстро-быстро! Потом уже, когда все опасности были позади – походка его стала шаркающей и сам он, словно бы расплылся по асфальту, как кисель.
--Коза! - возбухал, на деревянный забор, неудачливый кавалер. - Припёрлась дура со своим хахалем, вот идиотка! Кто в столовку - с парнем то ходит?! Точно дура... Надо где подловить что бы сама стояла и повторить, может подмигнуть при этом или что спеть, да погромче? Ночью, из-за угла, выскочить и начать прямо в ухо петь, типа эффект неожиданности – читал что бабы любят ушами... Ошеломить ей уши! Бабы любят песни, певцов и ушами – совместить бы это всё как одновременно!
Петь Мишка не умел, но любил. Такая вот беда была у всех его знакомых.
Подрабатывал Мишаня сейчас, “человеком-сэндвичем” – таща на себе груз рекламы некоего сомнительного ресторанчика, где собирались районные пальцегнутики и нормальные люди старались не заглядывать туда.
Раздавал рекламные брошюры, стараясь понравиться симпатичным девчонкам и параллельно с работой завязать беседу с намёком на знакомство. Но отчего то выходило плохо: кто сразу посылал, кто отталкивал – и посылали уже те на кого наступал Мишка. Нередко добавляя пинок. Впрочем совершенно безболезненный, из-за фанерных щитов на теле пиарщика-казановы из любимого кабака районной братвы.
Топ-шмяк. Шмяк-шмяк – топ. Шкандыбал по улице студент, страдая от неразделённой любви к сотням моделек известных сайтов - и такому же количеству сокурсниц, что всё никак не покупались на его многосложные томные ухаживания с “тёлочками и... пошли ко мне?”
--Шанс! - бормотал он в полузабытьи. - Ну... Что бы там мне его кто дал. Что бы дали! Вот! Здесь что? - не Саратов, но тоже глушь... А вот где ещё, в ином мире или где...
И тут, совершенно для всех нас неожиданно – Бабах! Ну, там разные нейтрино и бозоны, Чёрные и Белые дыры, пространственно-временной континуум и всё такое прочее, то да сё – короче: Мишку накрыло странным полем, почти шаром, но ещё точнее эллипсо-пирамидально-ромбической конструкцией из серо-буро-малиновых полей и он исчез, здесь. Но... Но! Появился – там!
Шмяк! На этот раз так звучало падение, с высоты в один земной метр, тела студента Томкина на поверхность далёкой-далёкой планеты, одной страшно далёкой галактики. Где всё как у нас, но при этом – ну вот совершенно не так как у нас! Такой вот парадокс...
--Эм... - опасливо озираясь, начал первые секунды свалившегося на него неожиданно Шанса, Томкин. - Чё за нах?!