Однажды мне пришлось жить на даче, хозяева которой, муж и жена, были очень солидные и даже интеллигентные люди. Муж работал где-то в собачьем питомнике. Он был невысокого роста, толстенький, круглый, румяный, лоснящийся, как хорошо проваренный в масле пончик. Мы с женой так и называли его: Пончиком. За глаза, конечно. Его жена, словно под стать ему, тоже была низенькая, толстенькая, расплывшаяся. Издали напоминала расширяющуюся книзу деревянную кадушку, в которой обычно в деревнях квасят на зиму капусту. У неё была привычка прищуривать один глаз и хитровато улыбаться как бы своим мыслям. Настоящая улыбка Джоконды. Мы её так и называли — Джоконда. Тоже за глаза, конечно. Ни родных, ни детей у них никого не было, а была только большая сторожевая собака, тоже толстая, жирная, как откормленная на убой свинья, но злая как чёрт. Она круглосуточно сидела на цепи и лаяла на всех, кто проходил мимо, с таким остервенением, что душа уходила в пятки. Звали её почему-то Мишка, но мы с женой называли её Баскервиль (тоже заочно). Дача была окружена плотным, высоким забором, калитка даже днём запиралась на ключ, так что каждый раз приходилось звонить. Обычно, позвонив и прильнув к щёлке между досками забора глазом, я видел, как дверь дома открывалась со скрипом, из неё вылезала хозяйка и неторопливо плелась по дорожке прямо к калитке. Однажды мы с женой вернулись немного раньше обычного. Я позвонил как всегда, но нам долго не отворяли. Я снова нетерпеливо задёргал ручку звонка и приник глазом к щёлке. Дверь дома была закрыта. Вокруг не было ни души. В доме, казалось, всё умерло.
— Наверно, завалилась куда-нибудь и дрыхнет без задних ног! — сердито проворчал я и в тот же момент услыхал за забором подозрительный шорох.
Калитка открылась — и я готов был провалиться сквозь землю. Перед нами стояла хозяйка со своей проклятой улыбкой. Оказалось, она торчала в дальнем углу двора и, услышав звонок, направилась вдоль забора к калитке. Я же ждал её появления из дома и не заметил, как она очутилась под носом в самый неподходящий момент.
В другой раз она пришла на нашу терраску и со смехом стала о чём-то рассказывать жене. Мне было интересно узнать — о чём, но я не хотел отрываться от работы и решил спросить у жены, когда хозяйка уйдёт. Наконец я услышал, как дверь на терраске заскрипела, открывшись, и хлопнула.
— Зачем к тебе приходила Джоконда? — хотел крикнуть я, но вовремя спохватился. У меня ведь нет уверенности, что хозяйка ушла, подумал я. В действительности я слышал только, что дверь отворилась и тут же захлопнулась. Но дверь мог открыть и кто-нибудь другой. Она и сама могла открыться от сквозняка, а её тут же захлопнули. Могли впустить или выпустить кота (именно так и было, как оказалось впоследствии). В следующий момент я снова услышал голос хозяйки и остро почувствовал, какого свалял бы дурака, если бы не попридержал свой язык. В этот момент я совершенно явственно ощутил, что можно не только попасть в глупое, неловкое, дурацкое, смешное положение, но и избежать этого, если проявить больше смётки, сообразительности, осмотрительности, вообще ума.
Конечно, умный, культурный, развитой человек должен быть внимательным, осмотрительным и следить за своими действиями, словами, поступками. Не соблюдая этого правила, он выглядит неумным, невоспитанным, недотёпистым вахлаком, человеком плохо соображающим, глуповатым, наивным, что, в сущности, и принято осуждать в обществе смехом. Именно такими наивными, туговато соображающими недотёпами, при всей их добродушности, симпатичности, выглядят мамаша и тётка Наташи, когда принимают за жениха случайно встретившегося им Берёзкина. Ведь они ни разу в жизни жениха не видели, значит, у них и не могло быть уверенности, что Берёзкин и есть именно этот самый жених, тем более что он и ведёт себя как-то не так, как положено жениху, и говорит что-то не то. Зербинетта из «Проделок Скапена», рассказывая совершенно незнакомому человеку обо всём, что случилось с ним самим, награждая его к тому же разными нелестными эпитетами, также смешит своей наивностью, несмышлённостью, неосмотрительностью, неопытностью. У неё, как говорится, в голове ветер. Если бы она была чуточку посмышлённее, то поняла бы, что, попав в чужой город и никого из его жителей не зная, слишком неосмотрительно говорить первому встречному о том человеке, которого она ни разу в жизни не видела, поскольку встреченный может оказаться именно этим человеком или, может быть, его родственником, другом, знакомым.