И как раз в это время раздаётся стук в дверь. Вы отворяете и видите на пороге своего приятеля, может быть, товарища по работе или просто хорошего знакомого. От радости вы широко улыбаетесь и восклицаете:
— А, Федя (Гриша или Серёжа)! Вот молодец, что решил зайти. Я, понимаешь, сижу тут да думаю, хоть бы пришёл кто-нибудь, а ты взял и пришёл!
— А я, понимаешь, сидел дома, сидел, а потом думаю: отправлюсь-ка я к тебе, — говорит, улыбаясь, Федя.
Заметьте, что и он улыбается.
Или представьте себе несколько изменённую картину. Вообразите, что, открыв дверь, вы увидели не Федю, Гришу или Серёжу, с которыми более или менее часто встречаетесь, а какого-то совершенно незнакомого вам субъекта. Вы пытливо вглядываетесь в его улыбающуюся физиономию. Вам даже несколько неприятна эта слишком широко распахнутая улыбка на лице совершенно чужого, незнакомого человека. Но это на одну только долю секунды, так как в следующее мгновение вы уже улавливаете в его чертах что-то знакомое. Вошедший же между тем улыбается ещё шире и, глядя на ваше растерянное лицо, говорит, покачав головой:
— Э, да ты, я вижу, не узнаёшь! Неужто я так изменился за двадцать лет?
Время, как известно, не щадит нашей внешности, но зато в течение долгих лет оставляет почти неизменными наши голоса. Услыхав голос вошедшего, вы в тот же миг узнаёте его. Может быть, это ваш школьный друг, с которым вы провели целый десяток лет за одной партой, может быть, это ваш двоюродный брат, который приехал к вам из Киева, Ростова или Рязани, с которым вы разлучились в юности или в детстве…
— Женя (Вася или Алёша)! — кричите вы, бросаясь в его объятия, и громко смеётесь от радости.
— А я тебя сразу узнал! — говорит он и тоже заливается счастливым смехом.
Радость от встречи на этот раз значительно больше, чем в предыдущем случае, и вы оба уже не просто улыбаетесь, а громко смеётесь.
Вполне допустимый случай, не правда ли?
Вообще, трудно представить себе, чтобы встреча двух друзей, родственников или просто знакомых обошлась без взаимных улыбок. Здороваясь с кем-нибудь, мы обычно приветливо улыбаемся, а иногда, как было показано на примере, даже смеёмся, за исключением, впрочем, тех печальных случаев, когда проявлять радость было бы неуместно.
А что такое смех или улыбка, если не проявление радости?
Допустим, к примеру, что вы работаете на заводе и сделали очень ценное изобретение или усовершенствование. Вы, конечно, сейчас же подаёте рационализаторское предложение и начинаете волноваться. День волнуетесь, два, может быть, даже три… Наконец вам сообщают, что ваше предложение принято и его начинают внедрять в производство. Услыхав эту приятную новость, вы не можете сдержать своей радости и улыбаетесь.
Или вы, к примеру сказать, приходите на работу, а кто-нибудь из товарищей неожиданно говорит, что вас премировали за досрочное выполнение плана. И опять-таки вы улыбнётесь от радости, может быть, даже засмеётесь (в зависимости от величины премии).
Но вот вы возвращаетесь домой и узнаёте, что ваш сын получил пятёрку по арифметике… И снова на вашем лице улыбка. Всё-таки приятно узнать, что ваш сын хорошо учится, а не гоняет по целым дням футбольный мячик по улицам. Если же до этого он приносил из школы одни лишь двойки, вы уже не ограничиваетесь одной улыбкой, а начинаете выражать радость в более шумной форме, то есть, попросту говоря, смеётесь.
Возможно, однако, что никакого сына у вас ещё нет. Вы совсем ещё молоды, неженаты и влюблены до бесчувствия в замечательную девушку, которая после целого ряда ваших безуспешных атак назначает наконец вам свидание. Прометавшись несколько дней как в горячке, вы отправляетесь в условленный день, в условленное время (может быть, даже чуточку раньше), к условленному месту и ещё издали видите, что девушка уже ждёт вас. Вы готовы петь и смеяться, и прыгать от радости, вы боитесь показаться слишком легкомысленным и поэтому сдерживаете порыв своих чувств. Однако вы не в силах сдержать блаженной улыбки, которая как бы помимо воли растягивает ваши губы чуть ли не до самых ушей.
Ольга Леонардовна Книппер писала Антону Павловичу Чехову с Кавказа о том, как она смеялась от радости, получив от него письмо: «…Чувствовала себя бодрой, здоровой и счастливой, — сообщает она. — Потом пошла вниз на почту, за газетами и письмами, получила весточку от вас и ужасно обрадовалась, даже громко рассмеялась».
Софья Андреевна Толстая, выйдя замуж за Льва Николаевича, писала своему брату из Ясной Поляны: «Сегодня получила целых два пакета писем от своих и до сумасшествия обрадовалась. Всё хохотала, прежде чем стала их читать».