Одолев эту задачу, которая потребовала напряжения всех его нравственных и физических сил, ребёнок испытывает радостное облегчение, и его лицо озаряет улыбка, может быть, он даже смеётся. Шутка сказать — сделал свои первые шаги в жизни! Это победа, значение которой он, если и не в состоянии до конца понимать, то, по крайней мере, хорошо чувствует, ощущает, а этого вполне достаточно для образования вполне определённой и сильной эмоции радости.
А в общем, это только начало большого периода в его жизни, представляющего собой непрерывную цепь радостей и печалей: удержался на ногах — рад и смеётся, упал — огорчён, плачет.
В это время ребёнок ещё не умеет говорить. Если ему и знакомы несколько слов, то этого ещё недостаточно, чтобы логически мыслить. Однако в этот период ребёнок уже делает попытки как-то осмысливать, понимать, объяснять для себя происходящие вокруг события (именно события, движения; неподвижные предметы не так привлекают его внимание), но делает он это, конечно, доступными для него средствами, то есть оперируя не словами, понятиями или логическими умозаключениями, а чувствами, ощущениями, эмоциональными состояниями, образными, предметными представлениями.
Как будет реагировать ребёнок, который ещё не начал учиться ходить, увидев из своей колыбельки, как кто-нибудь падает? Скорее всего, это его испугает, как пугает каждое резкое, непонятное движение, резкий и громкий звук, неожиданное появление незнакомого лица или предмета. Испугавшись, ребёнок заплачет. Никаких умозаключений он делать не станет, так как мыслительный аппарат у него ещё бездействует, и ребёнок не в силах понять, что произошло.
Но ребёнок, который уже начинает самостоятельно ходить, будет реагировать на это событие иначе. В первый момент вид падающего человека может и испугать его, так как падение — движение резкое, неожиданное. Однако в следующий момент ребёнок уже начнёт пытаться понять, что же произошло. К этому побуждают его развивающийся ум, инстинкт любознательности, природная пытливость. До этого случая ребёнок только сам падал и никогда не видел, как это выглядит со стороны, если же и видел, то не понимал, не отдавал себе отчёта, в чём смысл случившегося. Теперь, когда у него накопился какой-то жизненный опыт, а мыслительные способности получили некоторое развитие, он, при разглядывании упавшего, может вдруг сообразить, что кто-то попал в такое же положение, в котором он сам бывает, когда, не удержав равновесия, валится с ног.
Если бы ребёнок был способен в тот период выражать свои мысли словами, то мог бы сформулировать их в таком виде:
— Ага! С ним случилась такая же штука, какая часто бывает со мной… Но со мной-то она не случилась!
Если до этого ребёнок всегда радовался, когда сознание его отмечало, что ему удалось устоять на ногах, то теперь он тоже может обрадоваться. Необходимо учесть, что в этом возрасте ребёнок ещё не умеет мыслить словами, так как слов-то ещё не знает. Он, как уже говорилось, мыслит предметно, то есть своими представлениями о предметах и своими ощущениями от них. Для того чтоб понять, что кто-то упал, ребёнок в этом возрасте должен как бы представить себя самого на месте упавшего, как бы увидеть себя упавшим, как бы самому упасть. Ощущая в то же время, что он устоял на ногах, ребёнок испытывает, как всегда в этих случаях, чувство удовлетворения, чувство радости. Если взрослый человек может постичь, понять, истолковать какое-нибудь явление, переведя его на язык слов, то ребёнок, ещё не знающий этого языка, может понять происшедшее с кем-нибудь событие, повторив его в своих чувствах, отождествив его с самим собой. Для ребёнка впервые понять, что кто-то упал — почти всё равно что самому упасть. Вот почему радость от сознания, что он всё-таки не упал, так реальна и ощутима, что находит выражение в смехе.
Вращаясь в кругу своих сверстников, ребёнок не раз после этого увидит, как кто-нибудь из них, не удержав равновесия, падает. Это явление будет становиться до какой-то степени привычным, знакомым для него, и ему уже не нужно будет так мучительно расшифровывать его, как в первый раз. Однако таким же привычным (как бы условно-рефлекторным) в этих случаях будет становиться и ощущение радости, проявляющейся в смехе. Ребёнок будет смеяться не только, когда кто-нибудь упадёт, но и когда просто споткнётся, то есть чуть не упадёт, или вообще проявит какую-нибудь физическую неловкость. Необходимо учесть, что подобным образом ведут себя и его сверстники, и дети постарше, а иногда — что греха таить! — даже взрослые. Привычка смеяться в таких случаях укореняется в силу инстинкта подражания, который особенно сильно проявляется в детские годы.