Под ракитами — редкая, будто кружевная, теневая ткань. Ткань то спокойно лежит, то движется.
Мишка, Митька, Петька и Сашка гоняют «голубей» — куриные перья. Ветер порывисто подхватывает брошенное перо и, поиграв им, утихает. Перо, медленно колыхаясь, опускается на землю. Иногда ветер мчит его прямо на Вареновку.
Поодаль от ребят сидит младшая Сашкина сестренка — Олятка. У нее большой живот и кривые ноги. Ходит она, как утка, переваливаясь с боку на бок. Ребята прозвали ее «Олятка — пузо в два порядка». Она всегда неотлучно следовала за Сашкой. Ни Сашкины сердитые окрики, ни даже побои не могли ее остановить. Если случалось, что кто-либо Сашку изобьет, она плакала больше Сашки. Когда Сашка дрался с боковскими ребятами, то в драку ввязывалась и Олятка. Правда, она бежала далеко позади ребят, но тоже бросала камни, хотя они летели от нее не дальше как на пять шагов и никому никакого вреда не причиняли. В чужие сады она не лазила, а стояла где-нибудь в сторонке и поджидала ребят.
Бабы уже приметили: если Олятка возле сада, значит Сашка в саду. Из-за нее ребят не раз заставали и на бахчах и в садах. Тогда ребята, прежде чем итти на промысел, стали прятать Олятку со строгим наказом, чтобы она не только голову не поднимала, но и не дышала.
Играть ее ребята не принимают. Охватив колени ручонками, она жует травинку и следит за полетом перьев.
— Во-во! — обрадованно кричит Петька. — Мой рябый полетел прямо к Моргунам.
Сашка делает рукой навес над слезящимися больными глазами и следит за полетом Петькина «рябого».
Митька не может допустить, чтобы у Петьки, который на два года моложе его, получалось что-либо лучше.
— У меня был белоголовый, — равнодушно говорит он, — так на Боковку улетел, и то я ничего не говорю…
— Бы-ы-ыл… — недоверчиво тянет Петька. — Чорт лысый у тебя был!..
— Был вот, — настаивает на своем Митька, деловито запуская «желтого», который почему-то никак не хотел подниматься. — Правда ж, Миш, был? — обращается Митька к Мишке.
— Был, — подтверждает Мишка.
Солнце уже спряталось за Митькину хату. На Кобыльи бугры пала сплошная тень. У ракит закружили, зажужжали майские жуки — хрущи. Мишка впервые заметил, что хрущи летают не грудью книзу, как бабочки, а как бы стоя, задом книзу, и кажутся похожими на волов.
Мишка видел, как на светложелтых волах батраки пахали землю у графа Хвостова. Волы ходили парами. На шее у них были колодки, которые называются ярмом. Мишке казалось, что в ярме волам очень неудобно и больно, и он тогда даже потрогал себя за шею. Батраки погоняли волов не кнутами, а длинными палками и кричали либо «цоб», либо «цобе»…
— Ребята, давайте в батраков играть, — предлагает Мишка.
Ребята оживились. Голуби уже надоели. Да и ветер, видимо, устал, притих.
— А как это? — подбежал Митька, бросив своего чернохвостого.
— Как? — Мишка немного подумал и решительно, будто он уже много раз играл в эту игру, начал объяснять: — Поделаем маленькие сошки, ярма, наловим хрущей, запряжем их в сохи, нарежем земельных загонов и будем пахать, сеять, боронить.
— А что сеять? — спросил Сашка.
Митька не любил непонятливых.
— «Что, что»! — набросился он на Сашку. — Что хочешь, то и сей: сам себе хозяин…
Ребята палочками очертили большие участки земли. Петька решил сеять на своей земле бахчу, так как любил дыни и арбузы. Сашка, редко вволю наедавшийся картошек, намеревался всю землю занять под картошку. Митька и Мишка тоже любили арбузы, но, рассудив, что обстоятельный мужик бахчу сеять не станет, когда каши в доме нет, уговорились сеять просо, гречиху и овес.
После того как Мишкин отец поступил в сторожа, жизнь Яшкиных стала светлей. Отцу монахи давали натурой пуд муки на месяц, полпуда крупы, две бутылки масла постного и, помимо того, пять рублей деньгами в месяц. Но деньги почти целиком уходили на погашение старой задолженности по налогам и на разные мелочи — соль, керосин, спички. Двадцать же фунтов крупы на пять человек слишком мало, чтобы кашу можно было есть каждый день.
После дележки земли ребята наловили почти полный Петькин картуз хрущей, ссыпали их в вырытую Мишкой ямку, изображавшую «сарай», и сверху прикрыли красным кирпичом, заменявшим ворота. Затем ребята сбегали домой за ножами и принялись из свежей ракитовой ветки подбирать подходящий материал для поделки сох и борон.
Петька и Сашка оказались плохими мастерами: они не знали, как сделать соху, и наблюдали за работой Митьки и Мишки. Митька первый сделал соху, но она вышла такая большая и так непохожа была на настоящую, что Петька удивленно заметил: