Как-то вечером в хате собрались сверстники старшего Мишкиного брата — Саньки. Среди них был и Афанас. Ребята рассказывали страшные, но интересные истории про колдунов, ведьм, домовых.
Ребята были большие, но Мишка, лежавший на печи, заметил, что все они принимали рассказы за сущую правду и робели. И только Афанас, когда кончалась очередная побаска, разражался смехом и говорил: «Не попался мне тот-то колдун! Я бы ему язык клещами вырвал и собакам бросил». Или: «Если бы та-то ведьма попала в мои лапы, я бы ей раскаленным прутом нарисовал вензелей».
Тогда Мишка решил напомнить ему о волшебном камне:
— А помнишь, Афанас, летом у Наташки был настоящий волшебный камень? Ты его подбросил, а он как в воду канул.
— А-а-а… — протянул Афанас и загоготал. — Это, ребята, забавная история была. — Он громко высморкался, вытер полой пиджака нос, покрутил головой. — Натерпелся я с тем камнем муки… Это раз летом было. Смотрю, а Митька, Петька и вот он, — кивнул Афанас на Мишку, — идут по огороду. Потом присели за плетнем. Никанорыч как раз отдыхал. «Дай, — думаю, — послушаю. Наверно, без меня что-нибудь замышляют». Подкрался. Слушаю. А этот, — снова кивнул Афанас на Мишку, — плетет им какую-то брехню про птицу, про волшебный камень. Ну, я спугнул их, посмеялся и ушел. Глядь, через несколько дней прибегают они…
— Нет, ты шел мимо сада тетки Тани, — поправил Мишка.
— Ну, я уж точно забыл… Одним словом, гляжу — Наташка сидит у себя в саду, и у нее в руках какой-то стеклянный камень. Я подошел, вырвал его у нее, а он так и горит. «Может, правда, — подумал, — волшебный? Как бы его подковать?» И придумал. Подбросил его, а когда он упал, взял да в кротовую земляную кучу заткнул, чтоб никто не видел. Поискал, поискал для виду, да и говорю Наташке: «Ищи сама, мне некогда». Наташка в плач. Приходит тетка Таня: «Где камень?» — «А я почем знаю! — говорю. — Там Мишка и Митька были». Ну, этим молодцам, — показал Афанас на Мишку и засмеялся, — влетело по первое число. А дня через три я пошел и взял камень. Только иду это — глядь, Ермилова собака. Мне бы, дураку, выступком ее, а я вон того дурачка, что на печи, послушался, достал камень, навел ею да кричу: «Сгинь-пропади, сгинь-пропади!..» А она как хватит меня за руку, чуть вместе с камнем не оторвала…
Ребята громко рассмеялись.
— Ты не так сказал, надо было — «прах тебе, прах тебе», — заметил Мишка.
— Прах-чертах! — недовольно передразнил его Афанас и продолжал: — Но это были только цветики — ягодки впереди. «А не стащил ли где, — думаю, — этот камень дядька Лексаха, а цены ему не знает? Надо пойти в город попытать». Дождался воскресенья — и в город. Расспросил, где могут купить. Говорят, пойди в часовой магазин. Захожу. Вижу, сидит старичок. На одном глазу что-то вроде большого наперстка. Голову скривил, будто боднуть кого хочет, и шильцем копает в часах. Сидят еще три парня — должно быть, ученики, что ли. Тоже в часах копаются. Ну, я к старичку. «Не купите, — говорю, — драгоценный камень?» Он наперсток с глаза снял и говорит: «Покажи». Показываю. Подошли ребята, его помощники. Повертел, повертел старичок и говорит своим ребятам: «Этот хрусталь он, богохульник, — это я, значит, — не иначе как в соборе с паникадила стащил. Придется его, — говорит, — в полицию направить». Я божиться, креститься. Говорю: «Дядька Лексаха из Киева привез». А он пальцем грозит, не верит. «Ты нам, — говорит, — очков с Лексахой своим не вставляй». И здоровому парню: «Отведи-ка, — говорит, — его в полицию». Я в ноги. Не тут-то было! «Я, — говорю, — отдам его вам даром». А он говорит: «Стекла у нас своего много, ворованного не берем».
Ведет меня парень, за рукав держит. Доходим до базарной площади. Я как рванусь — да в народ, да по-за возами, да в какой-то переулок! А сзади — крик, гам: «Лови, держи, чугунок украл!»
Ребята, напряженно следившие за рассказом, не выдержали и взорвались хохотом.
— Хороши смешки! — покрутил Афанас головой. — Опомнился я только за городом. Гляжу, а половины правого рукава нет — наверно, в руке у парня остался. Ноги посбивал. Пить хочется, как волку… Вот какую муку мне пришлось принять через твой волшебный камень, — закончил Афанас, щелкнув Мишку по лбу.
Ребята смеялись и хвалили Мишку, так ловко обманувшего Афанаса.
Мишка же был хмур. Он даже не улыбнулся.
— Ты ж сам говорил, — угрюмо сказал он Афанасу, — что есть камни по сто тысяч.
— Верно, есть. Только они знаешь где? — Афанас глянул на Мишку и ответил: — В шкатулках у богачей. И вот тебе мой совет: как подрастешь, наймись к какому-нибудь богачу кучером или батраком, присмотрись, где у него шкатулка с камнями, выбери потемней ночку, шкатулку подмышку — да и будь таков… А те камни, что в сказках, — то не камни, а одна брехня.