— Да как же это? — невольно вырвалось у Мишки.
— Ну, кто хочет, чтоб я ему из двугривенного рубль сделал? — спросил фокусник, глядя в публику.
Никто ничего не ответил.
— Не хотите — не надо. Я сам себе из двугривенного сделаю рубль. Вот видите, — показал он, достав из кармана двадцать копеек, и продолжал: — Вот эти двадцать копеек я кладу под блюдце, — и он положил их, — а затем делаю палочкой «айн, цвай, драй», и вы видите, как под блюдцем лежит не двадцать копеек, а рубль.
Он поднял блюдце и показал рубль.
Фокусник постоял, будто что-то вспоминая, и сказал:
— Платок и кольцо я вернул?
— Нет, — ответили из публики.
— Как «нет»? Я только что вернул.
— Не возвращали, — сказал Мишка.
— Посмотрите, пожалуйста, у себя в кармане, — сказал фокусник. — Есть?
— Есть! — ответили голоса.
— Теперь мне нужен помощник… Кто хочет мне помогать? — спросил фокусник.
Но никто даже не пошевельнулся, будто все пристыли к месту.
— Иди ты, что ль, — поманил фокусник Мишку.
Мишка по порожкам деревянной лестницы поднялся на помост и остановился возле столика.
— Яичницу любишь? — спросил фокусник.
— Люблю, — ответил Мишка.
В зале засмеялись.
— Вот за то, что ты взялся помочь мне, я сейчас угощу тебя яичницей.
Фокусник осмотрелся кругом, как бы чего-то ища.
— Сковородки нет, — сказал он, — ну да не важно. Мы в твоей фуражке зажарим ее.
Он снял с Мишки фуражку и положил ее на стол. Мишка подумал, что фокусник шутит. Но вот он достал из кармана халата яйцо, разбил и, к ужасу Мишки, вылил в его фуражку. «Пропала теперь фуражка! Мыть надо», мелькнула у Мишки мысль. А фокусник тем временем достал другое яйцо, разбил и тоже вылил в картуз.
— Двух хватит? — спросил он Мишку.
Мишка молчал. «И зачем мне было на помост выходить? — ругал он себя. — И что я теперь матери скажу?»
— Не бойся, картуз твой цел будет, — сказал фокусник. — Жалко, нет ложки — помешать нечем… Э-э-э, да не беда! Я сегодня умывался, можно прямо пальцем.
И он начал мешать яичницу указательным пальцем правой руки.
— А жарить на чем будем? — спросил он Мишку.
Но Мишка молчал, как одеревеневший. «Зачем я, дурак, пошел?» твердил он про себя.
— Давай-ка мы на твоей голове ее поджарим, — сказал фокусник и надел на Мишкину голову его картуз с яичницей.
Яичница, как казалось Мишке, потекла по вискам, но фокусник подобрал потеки пальцем и облизал их. В зале смеялись.
— Голова у него горячая, — кивнул фокусник на Мишку. — Может быть, и поспела.
— Поспела! — сказал кто-то со смехом.
Фокусник осторожно поднял фуражку. Мишка глядит и глазам не верит: из нее посыпались кольца разноцветных бумажек: синие, желтые, зеленые…
— Вот тебе твоя фуражка, цела и невредима, — подал он фуражку Мишке. — Спасибо за помощь… Сеанс окончен! — крикнул он публике.
— А голубей не показывали!
— Голубей в следующем сеансе буду показывать… Милости просим…
Мишка опрометью бросился к выходу. Очутившись на ярмарке, он первым делом оглядел фуражку: его ли, не подменили ли? Фуражка была его. Он порылся в ней, думая найти хоть кусочек цветной бумаги, но бумаги никакой не оказалось. Не оказалось в ней даже пятнышка от яичницы.
Зазывала-парень с шутовской рожей скликал новых зрителей, а Мишка с радужными мыслями бежал на зайцевское подворье. Опять воскресли детские горячие мечты. Он прав был: можно сделать людей богатыми. Пусть нет волшебного камня, но есть волшебная палочка. Ее Мишка видел своими глазами, и не один он — ее видели десятка полтора человек помимо него. Все видели, что клался двугривенный, а оказался рубль. Кто не верит, может заплатить пятачок и проверить…
Пусть нет такого заклинания, какое когда-то сочинял Мишка, но есть «ай, цвай, драй», и после этого «ай, цвай, драй» горелый платок выходит совершенно целеньким.
Ну, а великое чудо с яичницей — разве оно не в Мишкиной фуражке совершилось?
Вот бы показать все это Афанасу — пусть бы он посмотрел и сказал, кто, на поверку, выходит дурак: Мишка или он, Афанас?
Веселый, восторженный вернулся Мишка с ярмарки.
— Ну хвались, каких гостинцев накупил, — сказала Власьевна, красная и потная от кухонного жара.
— Я никаких гостинцев не покупал… Возле церкви балаган такой, и там великое чудо показывали. Вот смотрите: положил под блюдце двадцать копеек, все видели; открывает блюдце, а там не двадцать копеек, а рубль лежит.
— Это, стало быть, фокус такой показывали, — не то спрашивает, не то поясняет Власьевна.