Маю как ветром сдуло. Она исчезла, как будто у неё за спиной и в самом деле были невидимые стрекозиные крылышки. А Мишутка остался следить за яичницей. Он поднялся на носочки и заглянул в сковородку. Оттуда на него смотрели два больших жёлтых глаза.
Мишутка на минутку отошёл и снова вернулся к сковородке. Выпуклые глаза яичницы по-прежнему смотрели на Мишутку и, казалось, говорили: „Что ты за мной следишь? Не убегу. Я ведь не молоко. Я — яичница“.
Пучеглазая яичница и в самом деле никуда не убегала, но от неё вдруг отделилась тёмная ниточка дыма.
— Горит! — закричал Мишутка.
Мая тут же очутилась на кухне и спасла яичницу от гибели.
— Молодец, — похвалила она Мишутку, — если бы не ты, я бы осталась без завтрака.
На Мае было синее платье с белым воротничком. А на платье алел красный пионерский галстук. Стрекоза оказалась пионеркой. Мишутка разглядывал красный галстук, а Мая быстро ела яичницу. Через несколько мгновений сковородка была пуста. А над верхней губой у Маи, там, где были белые усики, теперь появились желтые. Мая вытерла рот. Усиков не стало.
— Ты пионерка? — спросил Мишутка. — В школу спешишь?
— В школу, — ответила Мая, — только я не пионерка, а пионерская вожатая.
— Самая главная? — почтительно спросил Мишутка.
— Самая главная! — сказала Мая и чмокнула Мишутку в щеку.
Пионерка-стрекоза улетела, и Мишутка снова остался один.
Ночной гость
Когда бабушка вернулась с базара, Мишутка сказал:
— Бабушка, сделай мне яичницу с глазами.
— С какими глазами? — удивилась бабушка.
— С жёлтыми.
Мишутке очень хотелось попробовать, какую яичницу едят пионерские вожатые.
— Ладно, сделаю тебе глазунью.
Мама делала Мишутке яичницу без всяких глаз. Её и есть было неинтересно. Другое дело, когда яичница смотрит на тебя. Наверное, все пионеры едят глазунью. Так думал Мишутка.
— А ты знаешь, внучек, какой ночной гость побывал нынче у нас в городе? — спросила бабушка.
Где это было знать Мишутке? Ведь он ночью спал. Он так и ответил:
— Не знаю. Опять проспал.
А бабушка накрывала на стол и рассказывала:
— У нас тут неподалёку есть лес. Называется он Лосиный Остров. Так вот из этого леса ночью забрёл к нам лосёнок.
— Живой? — спросил Мишутка.
— А то какой же! Он заблудился, вышел из леса и шёл до тех пор, пока не очутился в городе.
— Бабушка, где он? — воскликнул Мишутка. — Пойдём скорей смотреть лосёнка!
— Не торопись. Его там давно уже нет.
— А куда он ушёл?
— Утром его посадили на грузовую машину и увезли.
— В зоологический сад?
— Нет, домой, в лес. К маме-лосихе.
— А он ещё раз прибежит? — поинтересовался Мишутка.
— Кто его знает, — ответила бабушка, — может быть, и прибежит. Ведь он теперь дорогу знает.
Мишутка задумался. Потом сказал:
— Бабушка, пойдём в лес. Может, лосёнка встретим.
— Лес далеко, нам с тобой, пожалуй, не дойти.
— У тебя ноги старые? — спросил Мишутка.
— У меня старые, а у тебя слабые, — ответила бабушка.
Мишутка вздохнул.
Но с той поры, когда он гулял, всегда посматривал по сторонам и дома нередко подбегал к окошку: боялся, что опять придёт лосёнок, а он его не увидит.
Домашний музей
В бабушкиной комнате на стенке висели фотографии. Из рамок, как из окошек, смотрели люди. Все они, по словам бабушки, были Мишуткиными родственниками.
Родственники сидели на стульях, положив руки на колени. Они боялись пошевельнуться и не дышали. Фотограф попросил их только на минутку не шевелиться, а на карточках они навсегда остались неподвижными.
Были на фотографиях и ребятишки. Они стояли на стульях в коротеньких рубашонках или лежали на животе совсем голые. Глаза у них были выпученными. Они ждали птичку, которую фотограф обещал выпустить из аппарата. Но птичка не вылетала. Бабушка говорила, что это Мишуткины дяди и тети. Прямо смешно: дяди и тети меньше самого племянника.
Один из родственников сидел не на стуле, а на коне. Сбоку у него висела сабля. Мишутка любил эту фотографию за саблю и за коня.
А ещё на стенке висела старенькая, выцветшая фотография, на которой были пионеры. Девочки одеты как мальчики. И причёска у них тоже мальчишеская — никаких косичек. Даже не различишь, кто здесь мальчик, кто девочка. И у всех на груди повязаны пионерские галстуки. Пионеры сидели на траве у костра. А один держал знамя. Эту фотографию Мишутка тоже любил.