Именно поэтому он так долго не возвращался домой. Приезд к сестре вызвал в памяти воспоминания, которые он давно решил похоронить. Ему почти удалось поверить, что они больше не смогут причинить боль. Очевидно, он ошибся. Но не все так плохо, мрачно подумал Нейтан. По крайней мере кошмары, которые постоянно преследовали его, не явились прошлой ночью.
Улыбка снова озарила его лицо, стоило ему вспомнить о своей соседке. Эрин все еще считает его ничтожеством. Нельзя забыть тот холодный взгляд, который она бросила на него, когда он спросил о ребенке на фотографии. Возможно, она права. Однако Нейтан никогда не чувствовал привязанности к семье.
Он пожал плечами, отбросив все сожаления. Сделанного не воротишь.
Нейтан закрыл глаза и стал думать о более приятных вещах. В его памяти всплыл образ полуобнаженной девушки на крыше. Он заулыбался, когда в голове пронеслись события прошлой ночи. Вспыхнувшие золотом волосы, груди, обтянутые полотенцем.
Неизвестно, как далеко он зашел бы в своих фантазиях, если бы чей-то голос не вернул его с небес на землю:
– Нейтан? С тобой все в порядке?
Он тут же вскочил на ноги, как застигнутый врасплох школьник. Эрин стояла в дверях, озабоченно нахмурив лоб.
– Ты случайно не заболел? Может, у тебя температура? Ты что-то раскраснелся.
В голове Нейтана пронеслись сотни возможных ответов, но ни один из них не годился. Он откашлялся.
– Не думаю. Нет. Я просто… ну… задремал.
Девушка кивнула.
– Мальчики тоже уснули. Наконец-то. – Она протянула продолговатую коробку. – Я пришла предложить перемирие.
– Перемирие? – выдавил он.
– Да. Это игра в слова. Не хочешь сразиться?
Нейтан рассмеялся.
– Конечно, Библиотекарша. Значит, ты сменила гнев на милость и решила составить мне компанию?
Несколько секунд она подозрительно смотрела на него, но потом улыбнулась, принимая шутку.
Эрин оказалась достойным соперником, просчитывающим каждый ход. Нейтану приходилось отвергать не очень пристойные слова, почему-то постоянно лезущие в голову. С сожалением он бросил последние буквы на доску, чтобы сложить такое скучное слово, как «озеро». Но именно оно помогло ему выиграть. Разумеется, очень хотелось бы видеть ее реакцию на другие слова, но Нейтан старался вести себя как джентльмен.
Эрин слегка вздрогнула, когда их взгляды встретились. Его лицо было напряжено, да и тело тоже, посылая ей какие-то сообщения. Девушка легко могла понять их смысл. Невербальная коммуникация, язык тела – та область, в которой она специализировалась, изучая антропологию. Нейтан готов откликнуться на ее призыв. То же самое творилось и с ней.
Ошибки быть не могло. Влечение. Сильное и взаимное.
Как можно испытывать такие чувства к человеку, который ей даже не нравится?
За целый день он не сделал ничего заслуживающего презрения, признала Эрин. Чувством юмора, улыбкой и, уж конечно, возней с близнецами он продолжал привлекать ее.
С этим необходимо что-то делать. Нельзя забывать, с каким безразличием Нейтан относится к собственной семье.
Она вежливо улыбнулась ему.
– Ты отлично играешь.
– Ты сильный соперник, Эрин.
Девушка пожала протянутую ей руку, и тут же по ее телу побежали мурашки. Она высвободилась.
И замолчала, подбирая слова.
– Я хочу извиниться за то, что наговорила вчера. Твоя личная жизнь меня совершенно не касается.
Нейтан собрал буквы и сложил их в коробку.
– Я тоже вел себя не как джентльмен. – Он улыбнулся ей. – Но, согласись, я не ожидал обнаружить в своей комнате, ночью полуобнаженную библиотекаршу. Прости, дьявол, сидящий внутри, взял надо мной верх.
Странно, но этот дьявол был чертовски привлекателен.
– Хорошо. Извинения приняты, – шутливо согласилась Эрин.
Он снова протянул руку.
– Тогда давай скрепим примирение рукопожатием.
Она на мгновение заколебалась, потом пожала его руку. Снова мурашки. Какую власть имеет над ней этот мужчина!
– Я много думал о том, что ты вчера сказала, – признался Нейтан. – Мне и в голову не приходило, что я нужен Сэлли. Из-за большой разницы в возрасте мы никогда не были слишком близки. Она была еще малышкой, когда я ушел из дома.
– Но ведь у тебя и Сэлли нет других родственников, – вставила Эрин.
Нейтан пожал плечами. Он снова надел защитную маску.
– Откровенно говоря, мне неплохо жилось одному. Но если бы я знал, что это очень важно для Сэлли, то постарался бы почаще навещать ее.