Он перевел взгляд на карты.
— Мне нужна новая карта, — сказала она. — У них была очень хорошая карта этой местности. Но в ноябре отец утопил ее в реке.
— Понятно, — сказал он. — Но зачем вам или вашему отцу потребовалась карта? Мне говорили, что ваша семья — одна из старейших в этом районе. Полагаю, что свою земельную собственность вы отлично знаете.
— Свою землю я, конечно, знаю, но Лонгледж-Хилл имеет большую протяженность, — сказала она. — Фактически он охватывает несколько холмов. С такой обширной территорией ни я, ни отец не знакомы во всех подробностях. — Она указала жестом на карту. — По одну сторону от нас находится земля капитана Хьюза, по другую — сэра Роджера Толберта. Хотя мы довольно часто бываем друг у друга, я, разумеется, не знаю каждый камешек и каждую травинку на их землях. Особенно меня интересует собственность лорда Гордмора всего в каких-нибудь пятнадцати милях отсюда.
— Это расстояние увеличится ночью в два раза, если преодолевать его на телегах и вьючных лошадях окольным путем по ухабистым дорогам, — заметил Алистер. — Если бы мы смогли прорыть канал по прямой, расстояние сократилось бы до десяти миль. Но, поскольку по прямой линии лежат скалистые горы, которые придется обойти, как и надворные постройки землевладельцев, склады лесоматериала и прочее, протяженность канала, по нашим подсчетам, составит пятнадцать миль. — Он подошел к столу. — Вам для этого потребовалась карта? Хотите более тщательно изучить маршрут? Возможно, поразмыслив, вы перестанете возражать против наших планов?
— Нет, — сказала она. — В этом моя позиция осталась прежней. Изменилось только мое мнение о лорде Гордморе.
— Наверное, вы представляете его себе одним из тех ненасытных поборников индустриализации, которые выселяли бедных овцеводов из их хижин, чтобы воздвигать дымящие фабрики на землях, которые некогда были пастбищем? — спросил Алистер.
— Нет, я представляла его себе человеком весьма предприимчивым, — ответила она. — Если решение, которое я нашла, оказывается неосуществимым, я ищу другое. Однако лорд Гордмор, когда ему не удалось заинтересовать нас строительством канала, не пожелал, судя по всему, напрячь свое воображение, а упрямо продолжает настаивать на своем первоначальном решении. Разница лишь в том, что на сей раз он послал тяжелую артиллерию, чтобы заставить нас подчиниться.
Алистер сразу же сообразил бы, что она имеет в виду, если бы не отвлекался.
Коса, уложенная в прическу, не только съехала набок, но и расплелась. И хотя Алистер не слышал звука падающих шпилек, он был, однако, уверен, что на столе, покрытом картой, их стало значительно больше. С минуты на минуту прическа должна была окончательно развалиться, и он с трудом сдержался, чтобы не поправить ее.
— Тяжелая артиллерия? — переспросил он. — Неужели вы думаете, что мы перебросим сюда технику и отряды строителей, чтобы запугать вас и силой заставить подчиниться? Надеюсь, вам известно, что мы не можем начать строительство канала без парламентского акта, а парламент не одобрит предложение о строительстве канала, если землевладельцы выступят против него.
— Тяжелая артиллерия — это вы, — сказала она. — В этой части Дербишира герцог Харгейт имеет не меньший вес, чем герцог Девонширский. Двое ваших братьев являются образцами добродетели, а вы — прославленный герой. Лорд Гордмор весьма мудро выбрал себе партнера, а также вовремя заболел гриппом,
Алистер сначала не поверил своим ушам, а сообразив, о чем речь, пришел в ярость.
— Прошу вас, поправьте меня, если я не так понял, мисс Олдридж, — сказал он с леденящей душу вежливостью. — Вы, кажется, считаете, что лорд Гордмор или я — или, возможно, мы оба — решили воспользоваться положением моей семьи или известностью, чтобы уничтожить оппозицию? Вы полагаете, что я за этим приехал? Чтобы внушить благоговейный страх мужланам? Может быть, даже тронуть их сердца доказательством своей огромной жертвы, принесенной во имя короля и страны? — В его голосе прозвучали нотки горечи.
— У лорда Гордмора нет и доли того влияния на местное общественное мнение, — заявила она. — Он не дербиширец. Титул его недавнего происхождения и получен всего лишь в последнее столетие. К тому же он не знаменит. — Она вздернула подбородок. — Не понимаю, что вас обидело. Я всего лишь изложила простейшие факты, которые очевидны каждому, хотя, наверное, никто другой не скажет вам этого в лицо.
— Вы ничего не знаете о лорде Гордморе, — быстро сказал он. — А если бы знали, то никогда не подумали бы, что он способен совершить бесчестный поступок и использовать меня или мое положение, чтобы навязать кому-нибудь негодный проект.
Он не мог долго стоять в одном положении, испытывая нестерпимую боль в ноге, и отошел от стола.
— Я ни слова не сказала о навязывании негодных проектов, — возразила она. — Вы, видимо, склонны все драматизировать, мистер Карсингтон. — Мирабель наморщила лоб. — Или вы говорите это ради красного словца? «Внушить благоговейный страх мужланам» — это удачное выражение, но «ненасытный поборник индустриализации» и «негодный проект» никуда не годится. Я не считаю ваш канал негодным проектом. Если поклоннику отказывают, это не значит, что он негодный, а просто кому-то он подходит, а кому-то нет. Нога у вас болит?
— Ничуть, — сказал он как раз в тот момент, когда почувствовал болезненный спазм в бедре.
Она тоже отошла от стола.
— Мне следовало бы сделать вид, будто я ничего не замечаю, но это не в моих правилах. Ваши движения стали более напряженными, чем прежде. И я подумала, что это из-за боли в ноге. Может быть, вы хотите пройтись? Или присесть? Или положить ногу повыше? Я не должна задерживать вас, вы человек занятой.
У Алистера и впрямь было дел невпроворот. Но она привела все его планы в полный беспорядок, как и собственную прическу, и он не мог заставить себя уйти.
— Мисс Олдридж, вам хорошо известно, что главнейшим из моих дел являетесь вы. — Он тут же пожалел о сказанном. О Господи, где его обходительность? Где хваленые манеры?
Он прошелся разок-другой до окна и обратно. Нога возмущенно отреагировала на его поведение несколькими болевыми спазмами.
Она наблюдала за ним с озабоченным видом.
— Продолжительное путешествие под ледяным дождем прошлой ночью не могло не сказаться на вашей ране. Я об этом только сейчас подумала. Нынче утром я больше всего боялась найти вас с переломанными костями в какой-нибудь канаве. Я уже настроилась собирать вас по кусочкам. Так почему же я являюсь для вас главнейшим делом?
Пока Алистер слушал ее рассказ о том, как она искала его тело с переломанными костями, он забыл, что собирался сказать ей. Он вспомнил, как она, покинув теплый, уютный дом, поехала в темноте под холодным дождем, чтобы вернуть его. Вряд ли другая женщина была бы способна на это, разве что его мать. Но ведь мисс Олдридж в отличие от других женщин несла ответственность за семью, возглавляла ее.
Именно от нее зависела прокладка канала, напомнил он себе.
Он не должен упустить представившуюся возможность.
Он привел в порядок свои мысли.
— Никто другой не станет говорить со мной открыто. Вы сами это сказали. А мне необходимо понять, почему вы возражаете против строительства канала.
— Не все ли равно? Вы приехали, и все возражения растают, словно снег под горячими лучами солнца.
— Но я не хочу злоупотреблять своим положением!
— В таком случае вам не следовало приезжать, — скептически взглянув на него, сказала мисс Олдридж.
Алистер отвернулся и невидящим взглядом уставился в окно, считая до десяти.
— Мисс Олдридж, должен вам прямо сказать, что из-за вас мне хочется рвать на себе волосы.