— Я уже все сказала.
Воцарилась тягостная тишина. Николь чувствовала, что Девлин мог бы сказать еще очень многое, но предпочитает промолчать.
— До того, как Анна-Мари подошла к нашему столику, — заговорила Николь, — ты начал что-то говорить мне по поводу той ночи.
Девлин ответил не сразу, и от этого обстановка стала еще напряженнее.
— Я не помню, что хотел сказать, — произнес он наконец.
Вот и думай теперь, говорит ли он правду или лукавит. А настаивать тоже не хочется, уж больно тема щекотливая.
Николь тяжело вздохнула. Разговор явно не клеился.
— Ты сказала, что общаешься с отцом. А где мать? — спросил Девлин.
Горло Николь сжалось.
— Она умерла. Под самый Новый год. — Она наблюдала, как он переваривает информацию.
— Значит, когда мы познакомились…
— Я возвращалась с похорон.
— Можно сказать, мы нашли друг друга той ночью, — тихо произнес Девлин.
Николь кивнула. Обуреваемая тяжелыми воспоминаниями, она поднялась с софы и подошла к маленькому столику посмотреть, не нужно ли полить ее узамбарскую фиалку.
Спустя несколько мгновений Девлин присоединился к ней.
— Ты прирожденный садовод, — ласково проговорил он.
— Это мамина. Мама привезла мне ее, когда приехала навестить меня в Атлантик-Сити. Наверное, ее надо пересадить, но я боюсь к ней прикасаться.
— Боишься, что фиалка погибнет?
Николь снова кивнула.
— Да. Она такая нежная.
После долгого молчания Девлин спросил:
— Так ты заполнишь анкету, чтобы она завтра была готова?
— Я ведь обещала, что заполню.
— Ты еще не назначила для меня встречу со своим доктором?
— Нет.
Он долго смотрел на нее, а потом, не сказав ни слова, вышел из комнаты и направился в сторону спальни. Затем заглянул в будущую детскую.
— Что ты делаешь? — удивилась Николь.
— Проверяю, закрыты ли окна.
— Не надо считать меня идиоткой.
— Позволь мне позаботиться о тебе.
По-видимому удовлетворенный осмотром, Девлин подошел к входной двери, где Николь его уже с нетерпением ждала: она устала и хотела поскорее лечь спать.
Сняв с вешалки свою куртку, Девлин быстро надел ее.
— Беременность тебе к лицу, — заметил он. Взволнованная комплиментом и близостью Девлина, Николь не нашлась, что ответить. Он нежно провел пальцами по ее щеке.
— От тебя исходит тот самый свет, о котором я столько слышал. А твои груди, — продолжал он, не спуская с нее глаз, стали еще полнее и прекраснее. Ты ведь будешь кормить грудью?
Она кивнула. Наконец его взгляд скользнул ниже. Девлин подошел поближе и положил руку ей на живот.
— Ты еще не чувствовала, как он двигается?
— А вдруг она?
Девлин улыбнулся.
— Ты ощущала, как ребенок двигается?
— Нет.
Девлин дотрагивался до ее живота легкими, осторожными движениями.
— Ты хорошо себя чувствовала? — спросил он.
— Меня слегка тошнило по утрам. Теперь прошло… — У Николь захватило дух, когда его пальцы скользнули ниже. Она схватила его за руку. — Что ты делаешь? — спросила она сквозь зубы.
— Я хочу увидеть, как меняется цвет твоих глаз. Мы с тобой так мало знакомы, откуда тогда это ощущение близости?
От его прикосновения по всему телу Николь разлилось желание, ее бросило в жар. Ее раздражило, что он может так спокойно делать это.
— Доброй ночи, — с намеком в голосе произнесла она.
— Добрый ночи, — машинально отозвался он. Девлину явно не хотелось уходить. Он топтался у входа, словно хотел что-то еще сказать на прощание. Наконец коротко кивнул и вышел в ночь.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Через четыре дня они отправились вдвоем в Сакраменто. Машина ехала так плавно, что Николь заснула в дороге. Девлин в первый раз видел ее не в униформе: на ней были черные брюки и розовая рубашка свободного покроя, с длинными рукавами. Николь не стала заплетать волосы, и они, блестящие, соблазнительные, струились у лица и рассыпались по плечам. Девлин осторожно погладил прядь ее волос ему очень хотелось поднести локон к носу и вдохнуть свежий цветочный аромат, который он помнил с той самой ночи в АтланТик-Сити.
Николь слегка пошевелилась, он выпустил шелковистую прядь и взглянул на карту.
Они выехали в десять часов утра и были в пути уже два часа. Следующий поворот вел к дому отца Николь. Когда Девлин пустил машину под гору, Николь открыла глаза.
— А, мы уже подъезжаем? — спросила она, поднимаясь и поправляя ремень безопасности. — Поверни налево, когда увидишь знак. — Достала из сумочки щетку и провела ею по волосам, а затем слегка освежила губы блеском.