— Спасибо тебе, и за то, что привез фиалку, и за то, что помог мне ее пересадить, — сказала она Девлину и обняла его.
Он крепко прижал Николь к себе, не пытаясь превратить это в страстные объятия. Через некоторое время они рука об руку направились вверх по лестнице.
В гостиной они уселись на диван. Огонь в камине разгорелся на славу.
— А молодой человек у нее есть? — спросила Николь.
— Честно говоря, не знаю. Я общаюсь с Иззи не так часто, как с Джоан. Джоан пишет мне по электронной почте, присылает фотографии детей и звонит хотя бы раз в неделю.
— Ты говорил Джоан обо мне и о ребенке?
— Нет еще. У нас не было времени поговорить наедине. А впопыхах не хочется.
Ответ весьма удивил Николь. Если чего-то хочешь, всегда можно найти место и время.
— И родителям ты тоже поэтому не сказал?
— Как я еще вчера говорил Иззи, выпускной был ее праздник. Зачем тянуть на себя одеяло?
Николь поняла, что ей следует переменить тему:
— А как твои дела на работе?
— Я отказался от одной сделки и должен поскорее принимать решение насчет остальных, пока другие не опередили меня.
— Почему тебе нужно столько времени принимать решение? Мне кажется, ты очень решительный человек.
— Скоро все встанет на свои места. — Он нежно прижал ее к себе. — От тебя всегда так хорошо пахнет, — продолжал он, проводя рукой по ее волосам и зарываясь в них носом. — Пойдем наверх. Только это поможет нам обрести благостное состояние духа, — мягко добавил он.
Поможет? Вчера вечером она была готова пойти за ним куда угодно, но ее что-то удерживало.
Изабель, догадалась она. Сестра Девлина отняла у Николь уверенность в будущем, отняла надежду на долгую и крепкую семейную жизнь.
Но, Боже, она так его хотела! И так устала отказывать себе в желаниях. Но разве можно угадать, какую цену придется заплатить за удовольствие…
— Девлин, — робко начала она.
— Николь, — ответил он, передав все свои желания единственным словом.
Николь знала: он ждет, когда она скажет «да». Она выпрямилась и посмотрела ему в глаза.
— Почему бы и нет!
И уже в следующее мгновение Николь через голову стянула с него рубашку и отшвырнула ее в сторону, а вслед за ней и Девлин помог ей снять ночную сорочку, после чего скинул и свои тренировочные штаны. Они замерли, оказавшись лицом к лицу, наслаждаясь друг другом.
— Вот это в тебе я и запомнил навсегда, — произнес Девлин, уткнувшись в ее грудь. — То, какая ты вкусная. Как упруги твои соски. Как совершенно твое тело.
— Ты на самом деле вернулся, чтобы разыскать меня?
— О, да. — Он поймал ее взгляд. — Если бы я знал, что ты там работаешь, я бы не вылезал из заведения.
— И нарушил бы свое правило одного свидания? — Она, почти не дыша, ждала его ответа, столь для нее важного.
— Обязательно.
— Но только ради секса.
— Это был самый лучший секс в моей жизни.
Для начала и это неплохо, подумала Николь и призналась:
— И у меня тоже. Я делала то, чего прежде не делала никогда.
Их страсть была молчаливой, неистовой, всепоглощающей, стирающей из памяти все, что было прежде. Когда они оба без сил упали рядом друг с другом, тело Николь пронизывали волны блаженства.
— Даже лучше, чем то, что я помнила, — прошептала она, уткнувшись ему в плечо.
— Согласен.
Через минуту у нее затекли ноги. Девлин помог ей устроиться на диване и растирал ей бедра до тех пор, пока они снова не обрели чувствительность, затем положил руки ей на живот. Она открыла глаза.
— Николь, — прошептал он. Она молча ждала.
— В следующий раз, когда будешь в настроении, обязательно дай мне знать. Не откладывай.
— А мне кажется, ты хорошо умеешь читать мои мысли.
— Не хочу пропустить ни одного раза.
— Ладно, договорились, но при условии, что ты сделаешь то же самое.
— Ты представляешь, чем это кончится? Мне ведь все время тебя хочется. Я никак не могу насытиться.
Николь провела большим пальцем по его нижней губе и просунула его ему в рот.
— Терпение — важная добродетель.
— Терпение — энергия и время, потраченные зря.
Николь засмеялась.
— Тебе было удобно? — спросил Девлин.
— Да, но в конце у меня затекли ноги.
— Придется нам стать изобретательнее. — Он помог ей встать. — Пойдем ляжем.
— Авось уснем? — улыбнулась Николь.
— Авось.
В конце концов это им удалось.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ