– Обо мне не переживай, – сказала я. – Я уже попривыкла за эти месяцы.
– Ты поэтому постоянно зависала у Сэйлор, да? – спросила Би, открыв дверцу машины. – Все это карате…
Я кивнула.
– Я тебе все расскажу за ленчем, клянусь.
Мы вылезли из машины и очутились в лучах весеннего утреннего солнца. В воздухе витал аромат цветов, трава сверкала от росы. День выдался превосходный. Я глубоко вдохнула, и стало гораздо легче. В такие дни с трудом верится, что может случиться беда. Я заполучила назад лучшую подругу, на мне парочка чудных балеток, и ко мне направляется любимый молодой человек с улыбкой на лице и… тапками для боулинга на ногах.
– Где ты раздобыл этот ужас? – поинтересовалась я, когда Дэвид подошел ближе.
Выставив вперед ногу и вывернув лодыжку, он произнес:
– В армии спасения. Крутяк, да?
Они и впрямь сочетались по цвету с его рубашкой, и я засчитала себе маленькую победу.
Я хотела что-то сказать подруге и обернулась, но Би уже прямиком топала в школу, гордо расправив плечи.
Проводив ее взглядом, Дэвид спросил:
– Пришла в себя?
Мне вспомнилась ее фальшивая улыбка, и я неуверенно пожала плечами.
– Кажется, еще нет. – Я остановилась на этом мнении, и Дэвид согласился.
– Такой уж у нас статус-кво.
Вот тут с ним не поспоришь.
На уроках мы с Би не виделись, что неудивительно, ведь формально она не была зачислена на весенний семестр. Райан договорился сходить с ней в секретариат и уладить все с помощью магии. Наступил обед, и я занервничала. Выйдя во двор, я стала высматривать в толпе ее яркую шевелюру – безрезультатно. Райан тоже вышел во двор и уселся за столик рядом с Мэри-Бет и близняшками; Брэндон же, его лучший приятель и парень Би, куда-то запропастился.
Перехватив взгляд Райана, я прошептала:
– Где Би?
Он поднял вверх большой палец и махнул рукой, приглашая меня за свой стол. И тут же оглянулась Мэри-Бет. Она не шипела, не шикала – лишь прищурилась, и я поняла, что буду там лишней.
Была мысль вернуться и поискать в школе, но Би – большая девочка, и если она считает нужным разобраться со всем в одиночку, это ее полное право.
Вздохнув, я обвела взглядом двор и заметила Дэвида. Он помахал мне, и я решила присоединиться к нему и его друзьям по типографии, Майклу и Чи. Они расположились под раскидистым дубом на краю лужайки, и когда я подошла, Дэвид вскочил и вытащил из портфеля пиджак, предлагая присесть.
– Спасибо, – ответила я, устраиваясь на его твидовом пиджаке. Чи с Майклом, еще минуту назад смеявшиеся, при моем приближении смолкли, дружно проявив повышенный интерес к еде.
Похоже, куда ни сунься, всюду я вызываю сплошную неловкость.
– Миленькое у тебя ожерелье, Чи, – сказала я, решив прибегнуть к древнейшему средству – лести. Оценив ее ветхую армейскую куртку на пару с растянутой черной футболкой и леггинсами, которые однозначно противоречили школьному дресс-коду, я решила, что единственная вещь, которую можно похвалить без последствий, – это ожерелье.
С подозрением взглянув на меня, Чи провела пальцем по золотой цепочке.
– Я купила ее в «Уол-марте», – ответила она чуть ли не с вызовом.
Я кивнула:
– Там попадаются неплохие вещи. Изредка.
Дэвид кинул на меня наполовину отчаянный, наполовину изумленный взгляд, и я лишь пожала плечами в ответ. Я попыталась быть милой, но умиляться по поводу «Уол-марта» не хочу. Вот уж увольте.
Откашлявшись, Дэвид извлек из портфеля яблоко и принялся перекидывать его с руки на руку.
– Мы тут решаем, какую выбрать статью для газеты. – Он кивнул на друзей. – Чи поделилась идеей о том, что народ неактивно сдает вторсырье, а Майкл горит желанием докопаться до истины в столовском вопросе. Говорят, они плевали на просьбы совета школы и скармливают нам глютамат.
Я не спеша отпила диетколу, надеясь, что потяну время и в голову придет какой-нибудь дельный ответ. Но все, до чего я додумалась, было:
– Ясно.
Чи откинула с глаз кудряшки и взглянула на меня. Не сказать чтобы гневно, но в данный момент я однозначно не была в числе ее фаворитов.
– Хочешь сказать, это глупые темы?
Майкл, сидевший с ней рядом, натянул на ладонь рукава и начал подергивать правой ногой. Он был выше и костлявее Дэвида, что казалось почти невозможным, и обладал густой темной гривой, ниспадавшей на воротник и вечно лохматой. За те несколько месяцев, что мне довелось проработать в школьной типографии, мы едва ли обмолвились дюжиной слов. Я даже заподозрила, что он втайне меня побаивается.