Родители, скорее всего, сбились с ног, разыскивая меня.
При моем приближении Александр приподнял голову, и на его лице проступила смертная тоска. Его глаза были налиты кровью и терялись под сетью морщин. Он улыбнулся, и на лице возникло одно из самых пугающих выражений, что мне доводилось видеть.
– Ну что, ты этого добивалась? – хрипло спросил он. В груди все болело и ныло – лишнее свидетельство того, что, где бы Дэвид ни находился, ему угрожала опасность. Я отрицательно качнула головой. Мне не хотелось отдавать его эфорам, но чтобы он сгинул – да так?.. Ах, если б он знал…
Может, именно это он увидел в ночь на поле для гольфа? Как пылает наш город, и я стою на покинутом поле и говорю с Александром? Кто ж его знает.
– Можете мне не верить, но я не имею к этому никакого отношения, – произнесла я, встав напротив. – Это дело рук Дэвида. Он… Он не хотел идти с вами, но и остаться не мог. – Слова застревали в горле. Произнося их, я поняла, что Дэвид поступил как надо. Во всяком случае, он выбрал лучшее из того, что могло прийти ему в голову.
Все быстротечно, и это пройдет.
Взглянув сверху вниз на понурого Александра, я сказала:
– Так что, вы доложите об этом остальным? Его приведут назад?
– Нет никаких остальных, – устало ответил Александр. – Я остался один.
Никогда не думала, что удивление напоминает пинок под зад, но я действительно чуть не свалилась на своих каблуках.
– Что?
Не поднимая глаз, он скомкал свой несчастный галстук.
– Мне лестно знать, что я одурачил тебя, Харпер Прайс. – Он безрадостно усмехнулся. Взгляд был опустошен, но глаза ясны. – Каким ты могла бы стать паладином…
– Я и так паладин, – без долгих раздумий отозвалась я, и он вновь улыбнулся, с нежностью взглянув на меня. Это было страшно. Даже страшнее, чем мысль, что он ломает комедию на пороге смерти.
Александр перевел взгляд на галстук и тяжело вздохнул.
– Видишь ли, мы не можем существовать без оракула. Его силы подпитывают нас. Все мы очень стары, невзирая на внешний лоск. – Он показал на себя, и я решила, что будет не слишком учтиво упоминать при данных обстоятельствах, что на элегантного повесу он уже не тянет.
– Без оракула мы увядаем, гибнем. Потому и стремились так страстно его найти.
Би с Райаном все это время стояли у машины и наблюдали за нами. Дав знак, что у меня все в порядке, я села на шлакобетон рядом с Александром и, не сводя с него взгляда, спросила:
– А как же ваш периазм?
Он вздохнул и потер глаза.
– Если бы ты прошла испытания, твои силы бы возросли, и тогда при необходимости я мог бы тебя использовать. По большей части эфоры получают энергию от магии оракула, но и паладин с алхимиком сгодятся на крайний случай. Их недостаточно, конечно, но уже кое-что.
Я перевела дух.
– Вы поэтому отобрали у Райана чары? Не из-за меня? Вы иссушили его источник, испили волшебную силу?
Александр невесело усмехнулся.
– Так и есть. У меня был план. Я тщательно все просчитал и продумал, я смог бы поддерживать жизнь, но… – Он выпрямился и положил руки на колени. В свете фар блеснуло крупное золотое кольцо. – Все обернулось иначе.
– Так, значит, и дом был лишь мороком? – спросила я, и Александр покачал головой.
– Нет, дом был достаточно реален. Пусть созданный магией, но все же настоящий.
У меня раскалывалась голова, ныло сердце и, кажется, болела душа.
– Если вы умирали или… угасали, то как нашли силы построить такое?
Александр потупил взгляд. Неизменно блестящие туфли были покрыты слоем пыли. Он поддел носком валявшийся под ногами булыжник.
– Эта Блайз хоть на что-то сгодилась.
От его бесхитростных слов меня как морозом сковало. Блайз никогда мне особо не нравилась – она похитила Би, – но при мысли, что Александр убил ее, чтобы забрать магию…
Он качнул головой, и из его губ вырвался смешок.
– Господи, что за бардак. Мы всего лишь хотели вернуть испытанный тысячелетиями порядок; иметь при себе сильного оракула, храброго паладина и искусного алхимика, а оказались у разбитого корыта…
Стояла теплая ночь, но я зябко поежилась, не в силах согреться.
– Вы попытаетесь его догнать? – спросила я, и Александр устремил взгляд за горизонт. Наверное, это лишь игра воображения, но я была готова поклясться, что с момента нашего разговора у него сильнее запали щеки и углубились морщины.
– Не вижу смысла, – ответил он. – Я столько не продержусь. То, что он сделал, отняло у меня последние силы. Вы видите, мисс Прайс? – горько усмехнулся эфор. – Теперь я – лишь дряхлый печальный старик, а вы – лишь смазливая девушка в шелковом платье, а ваши друзья – это просто друзья и не больше. Вы не сразу лишитесь силы, она угаснет со временем, и все у вас будет как раньше. – Тут он обозлился, и лицо превратилось в гримасу. – Не этого вам так хотелось?