– А вы бы поехали? – осведомился Дэвид, бросив на меня быстрый взгляд. Я заметила, что его глаза больше не светятся, но это уже не имело значения.
– Да, – ответила я без особых раздумий. – Только, знаешь, не помешало бы прихватить оружие. Скажем, пару гранат.
Дэвид покачал головой и вырулил на проселочную дорогу. Машина начала подпрыгивать на кочках и рытвинах.
– Там пустыри, – со знанием дела заявил Райан. Опершись локтями о расставленные колени, он не сводил глаз с убегающей вперед дороги и поросших высокой травой полей. – Мы с парнями частенько сюда наведывались хлебнуть пивца.
– Это когда было-то? – поинтересовалась я, но он откровенно проигнорировал мой вопрос.
– Тут когда-то был дом, – сообщил он Дэвиду. – Большой такой, в стиле «Унесенных ветром». У моей бабушки, помню, над камином висела картина, один в один. Наверное, какой-то известный дом. Да только там случился пожар в семидесятых. Все выгорело дотла. Только и осталось, что каминная труба. Помню, мы еще банки в дымоход бросали.
– Сказочное времяпрепровождение, – пробормотала я, и Райан, наверное, отпустил бы какой-нибудь комментарий, но тут машина резко вильнула в сторону.
Это Дэвид жахнул по тормозам.
– Такого типа дом? – спросил он, и Райан ошеломленно кивнул.
То, что представилось взору, отдаленно напоминало Магнолия-Хаус из нашего городка, но в отличие от него, лишь подражавшего стилистике тех времен, этот, казалось, действительно был выстроен еще до Гражданской. Белые колонны у парадного входа служили опорой для кругового балкона. По обе стороны от массивной двери тянулись вытянутые в высоту окна с темными ставнями. Лившийся из них свет ложился золотистыми ромбами на безупречно подстриженный газон.
– Может, заново отстроили?.. – поделился запоздалой догадкой Райан и добавил упавшим голосом: – За три недели, что прошли с того раза.
– Вот он, – сказал Дэвид и побарабанил пальцами по рулю. – Я чувствую, а вы?
Я тоже. Не знаю как, но я определенно что-то ощущала. Не представляю, как должна была выглядеть штаб-квартира эфоров, если это, конечно, она. Просто мне всегда казалось, что столь древнее сообщество, зародившееся в античной Греции и состоящее из людей, чья цель – править миром, должно бы вершить дела в каком-нибудь храме или как минимум старинном каменном особняке. Вместо этого они восстанавливают образчик местной архитектуры.
Так что, думаю, мне можно простить сомнения в отношении его правоты.
– А ты уверен?
Дэвид, обхватив руль, молча смотрел на особняк.
– Да, – наконец изрек он. – Это то самое место.
Мы вылезли из машины, и по спине побежали мурашки. Может, внешне особняк и не казался магическим, но вокруг него явно витало какое-то волшебство. Я не заметила отметок наподобие амулетов, что наставила по всему городу Сэйлор, однако от здания волнами струилась энергия. Она шла от земли и отдавала в подошвы. От нее вставали волосы дыбом и ныли зубы.
– Сильно, – сказал Дэвид. Я протянула руку и, переплетя его пальцы со своими, сжала его ладонь.
– У тебя есть план? Или мы тупо заходим, а там…
Дэвид стиснул в ответ мою руку.
– Никакого плана. У меня просто нет вариантов, и все. Помнишь, ты говорила, что, когда я в опасности, ты ничего не можешь с собой поделать, просто идешь и спасаешь?
Я кивнула. Да, так работает связь оракула с паладином. Даже если рядом будет пылать приют с бездомными котятами, я все равно брошусь к Дэвиду. Я понимала, хотя мне это и не нравилось, что невозможно противостоять мистическому воздействию, и ты сделаешь все что угодно, не считаясь с собственными интересами.
Я заставила себя улыбнуться.
– Сказано – сделано, – ответила я, хотя мне было совершенно не ясно, что именно нам предстоит теперь делать. Впрочем, неизведанного мы с Дэвидом хлебнули порядком и благополучно справились. Так что не привыкать.
Он посмотрел на меня и улыбнулся. Во всяком случае, попытался. Как видно, усталость или испуг взяли свое, и улыбка получилась натянутой.
Но мне и этого было достаточно.
За моей спиной послышался тяжкий вздох – наверное, Райан. Я не сводила глаз с особняка, словно застыв в ожидании… сама не знаю чего.
Мы с опаской приблизились к дому, в любой момент опасаясь нападения. Паладинский инстинкт молчал, поэтому вряд ли нам что-то угрожало, и все-таки я предпочла бы не рисковать.
Мы бесшумно поднялись на крыльцо – под ногами не скрипнула ни одна доска, хотя рядом, в полуночном бризе, зашелестели папоротники в горшках. А больше ничто не шелохнулось – не промелькнула тень за окном, не послышалось шагов за дверью. Мы замерли возле входа. Здесь не было кнопки вызова или звонка, а постучаться я не решалась. А может, ну ее, эту дверь? Вышибить с ноги?