Котектив чуть было не отошел от Сушняка, чтобы не подцепить блох, а потом хохотнул. Едва не попался на старую шутку!
– Как только Ясна у нас появилась, Зуб решил, что он ее хранитель. Сам и выкармливал, и выхаживал. В обиду никому не давал. Вот и дружат они по сей день. Я, в общем, к чему веду-то. Живем мы сейчас втроем, Тереза в отъезде. В приюте чужих нет, врать друг другу нам незачем. Не голодаем, не мерзнем, стало быть, и воровать ни к чему. Так? Так! – сам себе отвечал Сушняк. – Да только недавно в приюте начали происходить странные вещи.
– Что-то пропадать стало? – всполошился Ричард.
– Нет, как раз наоборот. – Сушняк понизил голос и склонился к уху Ричи. – В приюте стали появляться всякие штуки, которые мы себе позволить не можем!
– Какие штуки? – Ричи поднял бровь.
– Слушай внимательно. Пошел я как-то рыбу ловить. Сам знаешь, надо до свету встать, чтобы хоть что-то добыть. Так я ребятишек-то будить не стал, они очень уж хорошо спали. А с ночи еще туман пришел, холодно у нас было, вот они обнялись да и сопели друг в друга. Я, значит, прикрываю их старой двуножьей курткой, ухожу, а сам прикидываю, что надо бы спонсорам и меценатам намекнуть, что нужны теплые вещи. В общем, наловил карасей, прихожу и что вижу? Посреди комнаты стоит большой мягкий дом с когтеточкой, три яруса, сверху игрушки свисают. И мои сорванцы так же, обнявшись, спят. Проснулись – ничего не знают. На следующий день смотрю, одеяльца из ангорки появились. Чистая шерсть! Так и пошло каждый день – то игрушки современные хитроумные, то кормушки, поилки, лотки, когтеточки, деликатесы какие-то. – Сушняк комично склонил голову и продолжил: – Вот скажи, где твой покорный слуга мог бы раздобыть королевского краба? В зоопарках таких и то не держат! А у меня в приюте их семнадцать хитиновых рож да тридцать три клешни! Откуда нам это все взять-то? Спонсоры у нас какие-никакие есть, живы будем, не помрем. Да только излишеств не было у нас, и не нужны они.
– Вы, аристократы, странные создания! – сказал Ричи и подмигнул собеседнику. – Радоваться надо, а ты беспокоишься!
– Ты не понимаешь! – с досадой ответил Сушняк. – Вот Яся – кошечка вроде мелкая. А если к сладкой жизни уже стремится? Вдруг за ней какой-нибудь хвост ужом увивается с дурными намерениями, к роскоши приучает?
Ричи тряхнул хвостом.
– Думаешь, кошка легкого поведения растет?
Сушняк помотал лобастой головой.
– Хомяк мне в друзья на старости, если бы я на нашу белоснежку такие крысости подумал. Да вот только и Зуб на подобное не способен. Да и где он все это взял бы? Малой хоть и бедовый, хулиганит, щерится, да только никогда не врал мне. Не его это. Думал я, что, может, он это? Даже следить за ним решился. – Сушняк грустно зашипел сам на себя за недоверие к приемышу. – Пока по крышам с ним в прятки играл, в приюте очередная коробка деликатесов появилась. Я винить Зубчика не собираюсь, сам знаю, какие глупости в голове возникают, когда с жизнью почти распрощался. Только как бы его на путь истинный наставить, вот что важно!..
Котектив молчал. Если в приюте котов всего трое, то Ясна или Зуб таскают домой дорогие вещи. Сколько на свете преступниц с ангельской внешностью? Да сотни! И тысячи злодеев с детской обидой, которая никуда не исчезает. Не кошкины же феи им лобстеров намурчали.
– Молчишь? Вот и я не знаю, что думать. А тут еще бандиты эти с птичьего рынка как назло вокруг нашего подвальчика околачиваются. Наверно, будут брать платеж «за безопасность»! Как будто кроме этих мордоворотов нам кто-то угрожает. Ха-ха! Пришли, заметили домики для котят. Новехонькие. Спросили, мол, откуда, кто подарил, а я и сам не знаю!
– Ладно, – сказал после минутной паузы Ричард. – Постараюсь помочь.
– Будет здорово, – мяукнул Сушняк в ответ. – А я, сам знаешь, в долгу не останусь!
Тем временем коты уже подошли к подвалу какого-то здания, еще хранившего очарование старой эпохи, когда двуногие предпочитали ездить на лошадях, а валерьянку не разбавляли плебейской ромашкой. В этом подвале, попасть в который можно было через небольшое зарешеченное окошко, и располагался клуб.