– Когда это было?
– Три или четыре месяца назад. И на стол отцу их подбросили тоже. Он был в ярости.
– В ярости? Всех расспрашивал, да?
– Конечно. Но как они туда попали, мы так и не выяснили.
– А что именно его так рассердило?
– Ну это же гадко, тут любой рассердится...
Нил задумчиво посмотрел на нее – нет, не похоже, что она что-то скрывает. Он сказал:
– Еще вопрос, мисс Фортескью. Не знаете, составляла ваша мачеха завещание или нет?
Элейн покачала головой.
– Понятия не имею. Наверное. Обычно это делается, правда?
– Обычно, но не всегда. А вы, мисс Фортескью, составили завещание?
– Нет... да мне и завещать-то нечего. Хотя теперь...
По глазам ее он понял: она осознала, как изменилось ее положение.
– Именно, – сказал он. – Пятьдесят тысяч фунтов – тут есть чем распорядиться. Такая сумма многое меняет в жизни, мисс Фортескью.
Элейн Фортескью ушла, а инспектор Нил еще несколько минут сидел и задумчиво смотрел перед собой. Что ж, ему было над чем подумать. Слова Мэри Дав о том, что примерно в 16:35 она видела в саду какого-то мужчину, давали пищу для размышлений. Если, разумеется, Мэри Дав не лгала. Принимать на веру все услышанное – такой привычки у инспектора Нила не было. Но, как ни прокручивал инспектор это ее заявление, с какой стороны к нему ни подходил, причин, по которым она могла бы лгать, так и не обнаружил. Скорее всего, утверждая, что видела в саду мужчину, Мэри Дав говорила правду. Конечно же, быть Ланселотом Фортескью этот мужчина не мог, хотя в данных обстоятельствах для нее было, естественным предположить, что она видела именно его. Итак, это не был Ланселот Фортескью, но кто-то другой такого же роста и телосложения. Если другой мужчина в это время в саду все-таки был и передвигался, судя по всему, украдкой, прячась за тисовой изгородью, тут хочешь не хочешь напрашивается новая версия.
Помимо этого Мэри Дав сообщила, что слышала наверху шаги. А ведь этот факт стыкуется с одним вещественным доказательством.
В будуаре Адель Фортескью на полу он обнаружил комочек грязи. Инспектору Нилу припомнилась эта комната, небольшой элегантный стол. Хорошенькая подделка под старину, с неизбежным секретным ящичком. Там хранились три письма, написанные Вивианом Дюбуа и адресованные Адель Фортескью. За время службы через руки инспектора Нила прошло несметное множество любовных писем, самых разных. Пылкие, дурацкие, сентиментальные, капризные. Попадались и осторожные. Три найденных письма инспектор Нил отнес именно к этой категории. Даже если в суде будет слушаться дело о разводе, присяжные, скорее всего, придут к выводу, что эти письма вдохновляла чисто платоническая дружба. Хотя в данном случае... «Знаем мы вашу платоническую дружбу!» – скептически сказал себе инспектор Нил.
Обнаружив письма, Нил без промедления отправил их в Скотленд-Ярд, потому что на том этапе следствия вопрос стоял следующим образом: считает ли государственный обвинитель, что эти письма позволяют завести дело против Адель Фортескью или Адель Фортескью вместе с Вивианом Дюбуа? Все указывало на то, что Рекса Фортескью отравила его жена при соучастии своего любовника или без оного. Эти письма, хотя и были написаны весьма осторожно, все же позволяли понять, что Вивиан Дюбуа – ее любовник. Но в текстах, по мнению инспектора Нила, никакого подстрекательства к убийству не содержалось. Может, устное подстрекательство и имело место, но Вивиан Дюбуа был не настолько глуп, чтобы нечто подобное излагать на бумаге.
Инспектор Нил догадался, что Вивиан Дюбуа просил Адель Фортескью уничтожить его письма, и та заверила его, что она их уже уничтожила.
Все так, но теперь на них свалились еще две смерти. И это значило, не могло не значить, что своего мужа Адель Фортескью не убивала.
Хотя... в мозгу инспектора Нила родилась новая гипотеза. Адель Фортескью хотела выйти замуж за Вивиана Дюбуа. Вивиану же Дюбуа была нужна не столько Адель Фортескью, сколько ее сто тысяч фунтов, которые она получает в случае смерти мужа. Возможно, он предположил, что смерть Рекса Фортескью припишут естественным причинам. Какому-нибудь приступу или удару. В конце концов, весь прошлый год здоровье Рекса Фортескью беспокоило всех. (Кстати, сказал себе инспектор Нил, этим вопросом еще следует заняться. Он чувствовал, что здесь можно наткнуться на что-то интересное.) Продолжаем: события после смерти Рекса Фортескью развивались совсем иначе. Врачи в мгновение ока поставили правильный диагноз – отравление, и даже назвали яд.