— Слово фейри! Сдав добровольно генерала по имени Брендон Джонс, вы получите высочайшее прощение за свои проступки.
Оказывается, они не воевали, они не защищали свои дома и земли. Они совершали проступки.
— Иначе наказание будет неизбежным. У вас десять минут. Время пошло.
Стоявший в отдалении офицер-вампир подтвердил:
— Слово клана Переса — договоренности будут выполнены от и до. Сдадите генерала — получите полную свободу. Желающие примкнут к клану для излечения.
Строй зашевелился — кто-то рвался вперед.
— Я Джонс!
Из конца шеренги насмешливо донеслось:
— Хрен тебе, а не Джонс! Джонс — я!
— Нет, я! — это подался вперед салажонок — его подобрали с неделю назад в сожжённой дотла деревеньке. Он чудом выжил после правосудия фейри. — Я Джонс! Берите меня!
Он не выдержал и признался:
— Это я Джонс. Брендон Микаэль Арн Джонс. Генерал с позывным Осень. Это я.
Ник с трудом удержала взгляд — признаваться вампиру, что заглянула в его память нельзя. Она спешно опустилась на сиденье, пряча взгляд. Джонс захлопнул дверцу машины:
— Элитное умение восхваления, мисс Доу. Именно этим я знаменит и ценен. Грей, не стойте столбом, садитесь в машину.
Джонс сел на водительское кресло и бросил на колени Ник бумажный кулек:
— Ваш кинжал, мисс Доу. Вас не учили не бросать оружие на поле боя?
Машина плавно выехала на пустую улицу, залитую неоновыми светом вывесок.
Ник предпочла промолчать. Отвечать, как прежде, она сейчас бы не смогла, она помнила облака в небесах, а мягкий, утешающий тон Джонс бы не принял. Еще и удивился бы, с чего такие изменения. Хорошо, что его не интересовали её ответы. Он смотрел четко на дорогу. Что с ним, сдавшимся, защищая своих людей, сделали, что он настолько изменился? Элитный прислужник для элитного Переса. И ведь не спросишь.
Дома было хорошо. Закрыв дверь, Ник сползла по ней на пол. Эван тут же опустился на колени, заглядывая ей в глаза:
— Ник, тебе плохо?
— Мне хорошо…
— Ник?
Она вытянула ноги вперед, опираясь на дверь:
— Можно кофе и блинчики?
— Ниииик?
Она еле выдавила:
— Пожалуйста.
Эван встал:
— Хорошо… Тебя донести до кровати?
— Мне и тут неплохо… Ты что-нибудь знаешь о Джонсе?
Эван серьезно посмотрел на неё:
— Разве кто-то не знает Джонса?
— Я.
— Знаменитый военный. Легендарный даже. Под его командованием Двадцать первый округ стоял почти два года, не сдавался. Фейри Джонса люто ненавидят. Он держал слово лучше них. Он пытался остановить войну, заключить мир с фейри на равных правах. И когда фейри нарушили договор, им пришлось плохо. Он основательно проредил их Холмы, заставляя досконально выполнять условия договоров с людьми… После захвата округа, фейри потребовали то, что от него осталось, себе.
— И что от него осталось? — она подозревала по воспоминаниям Джонса, что осталось мало. Совсем мало. — Впрочем, не отвечай… Не надо…
— Люди после падения округа согласились на требования фейри и выдали его Холмам. Его судили, предали наказанию… Короче, фейри это фейри…
— Твари.
— И не говори. Идти против фейри никто не рисковал, и Джонс бы так и умер в Холмах, но клан Переса не выдержал и выкупил его. Тайну сделки никто не знает. Короче, о его злоключениях знают все. И это Джонса раньше дико бесило. Наверное, и сейчас бесит — вампиры не склонны меняться.
— Тяжко выглядеть молодцом, когда каждый помнит, как ты ползал в грязи…
— Именно. — подтвердил Эван.
— Рогатые орки… Даже не знаю, что и думать.
— Не думай. С ним редко кто пересекается по делам, он же не единственное доверенное лицо Переса.
Только не думать не получалось. Даже после блинчиков. Изменился ли Джонс после того поля боя? Стал ли и впрямь сволочью, упивающуюся своим привилегированным положением, или страдал под клятвой?
Ночь была долгой — Ник переоценила свои силы и силы крови фейри… Её мутило, бросало то в жар, то в холод. Руки и ноги постоянно теряли чувствительность — она их все же отморозила за Границей, и если сил крови фейри не хватит, то она рискует повторить судьбу Джонса и ветеранов, её могут ради её же блага скормить вампирам. В том, что Джонс может это провернуть, в темноте долгой, промозглой ночи верилось до липкого пота по всему телу. Его элитный мистер Перес и не на такое способен. Деньги в округах решают все. Это Линдро может верить в закон, Ник знала — для людей закона нет, деньги главнее. Эван замотался с ней — варил отвары, менял компрессы, делал уколы лекарств, которые ей выдали в больнице. Только под утро стало чуть легче — отступил жар, отступили и страхи. Эван забылся зыбким сном в кресле — вчера вечером она так и не добралась до спальни, всю ночь провела на диване в гостиной.