— Ведь могло все получиться. Тогда… С мешком… Я могла тебя обозвать Морозным дедом с подарками. Я могла преломить с тобой хлеб. Я могла высмеять гигантизм Переса. Все могло быть иначе.
Он поцеловал её в лоб:
— Ники, все случилось, как случилось. Это надо принять. Просто дальше не наломай дров в других отношениях.
Она призналась:
— Я решила объявить год без парней. И список со стены уберу… Напишу новый. Что-нибудь придумаю. Я дам тебе свободу любым способом.
— Ты обещала не вмешиваться.
— Я не могу не вмешиваться, Осень. Я и так слишком многое испортила в наших отношениях. Знай — что бы ни случилось, ты всегда желанный гость в моем доме. Он всегда готов тебя унести на край света и даже за край, если понадобится. Приходи любой — со щитом или на щите…
Он рассмеялся ей в волосы:
— На щите приносят. А я такого уже не допущу. И Перес не допустит. Я уже говорил — Перес не скрывает, что в конце концов выставит меня на бои. Я свое будущее знаю четко.
— Еще посмотрим про бои. Придет время, я соберусь с силами и…
— И ты забудешь обещание, — вспомнил Осень.
Ник кивнула:
— Забуду. И побеж… Остановлю Переса. — Она взяла Осень за руку и потянула за собой, резко меняя тему — не хотелось, чтобы он и дальше выговаривал ей. — Река не ждет.
— Не ждет, — подтвердил Осень. — Заметила, зона сегодня какая-то прям подозрительно добрая? Ни одного взрыва или всполоха пламени.
— Это потому, что ты со мной.
— Какой я, однако! — Осень смеялся легко и беззаботно, Ник даже обиженно его в бок ткнула:
— Это я — какая!
— И ты какая! — согласился он тут же.
Глава 17 Ткачи ивы
К реке Ник с Осенью вышли через час.
Берег был высокий, подмытый, Ник с трудом слезла к самой воде, сейчас скованной льдами. Хорошо, что Осень молчал, никак не комментируя её жалкие потуги быть самостоятельной. Когда-нибудь она снимет блок и тогда… Тогда — что? Её все равно все принимают такой, какая она есть — и Лин, и Осень, и Арано, и… Ладно, о Жерди не будем, рыжий Себастьян Диез сейчас неадекват в солнечном цикле. А чужое мнение её не волнует.
Вода была низкая — река далеко ушла от берега. Глинистый склон переходил в галечный пляж, по которому было удобно идти, даже с учетом его изгибов. Ни вечных зарослей ивы, ни таинственных камней. Ни опасности — Ник ничего не чувствовала, хоть в виде эксперимента Осень ушел от неё ярдов на двести. Тут можно было идти и не бояться. Главное, внимательно осматривать высокий берег в поисках возможного вскрытого водой могильника. Ведь где-то здесь убили как бы не ткачей ивы. Здесь просто обязаны быть их следы. Чаще всего именно реки невольно вскрывают могильники, вызывая всплески некрофона, как тут в Алисо.
Первая кость нашлась через два часа пути почти в тишине. Осень молчал легко, а Ник слишком боялась нарушить хрупкий новый мир между ними.
Осень вытащил из-под снега, отряхивая от него и грязи, чью-то длинную трубчатую кость.
— Бедро. Ребенок не больше десяти лет. Все же могильник — причина зоны, а не курганы.
— Одно другому не мешает.
Осень аккуратно положил кость на высокий берег:
— Потом команда зачистки придет и похоронит, как надо. Главное, успеть зачистить до весны, а то потом унесет дальше — замучаемся собирать и чистить.
Ник обняла себя руками и пошла дальше. Новые кости не заставили себя ждать. Скелетированная рука. Чей-то череп, пробитый множество раз — сломанный нос, трещина в верхней челюсти, пробитый висок, и контрольный удар в подзатылочную область. Этот мужчина или женщина слишком много боли узнал перед смертью. А боль — хороший стимул, чтобы вернуться и отомстить.
Осень указал на острые, мелкие зубы, наполовину выбитые:
— Это явно не человек.
— Ткачи ивы нашлись. — сухо сказала Ник. Иногда она ненавидела тех, кого должна защищать. Люди были ничуть не лучше нелюдей в войне. — Наверное, их принесли в жертву, чтобы защитить городок. Ведь сюда так и не вошли войска. Везде были, а этот городок как заклятый — его не тронули.
Осень опять отправил череп наверх, где его точно найдут:
— Согласен, следы ритуального мучительства ни с чем не перепутаешь. Ник, в той войне сложно найти правых и виноватых. Мир тогда зашел в тупик. И договориться мирно мы все не смогли.
Она лишь кивнула и пошла дальше — надо найти основной могильник и заглушить его. Унять боль умерших. А потом можно будет вернуться за убийцами. Ник знала — Лин не позволит никому спрятаться и отсидеться. Он найдет всех. Он говорил. Даже спустя десять лет найдет. Мертвые умеют говорить, если их уметь слушать.