— Ну и что?
— Он отвалился с чьего-то ботинка.
— Наши люди ходили туда и сюда.
Мисс Силвер покашляла.
— Этот мягкий кусочек земли смешан с белыми частицами. Я думаю, это известь. Садовник, который работает у Сесилии Войзи, на этой неделе рассыпал известь под кусты сирени. Сирени требуется много извести. Я не садовник, но мне рассказывала Сесилия.
— Да. Ну и что? — не понял Рэндал.
— Дорожка, ведущая к ступеням, выложена камнем, но здесь, где кусты подходят к окну, растет сирень. Давай посмотрим, подсыпана ли известь под ее корни.
Он подошел и раздвинул кусты. Фонарик высветил каждую веточку, затем забегал по недавно вскопаной земле. На перевернутых комьях белели мелкие частицы. И среди них фонарик высветил глубокие следы.
Марч вскрикнул, обернулся и отобрал фонарик. Было совершенно ясно, что в кустах кто-то стоял. Самые глубокие следы оказались подальше. Там этот кто-то остановился. Всего было четыре следа — один туда, один обратно и два глубоких — под самой стеной. Следы женских туфель.
Рэндал Марч попятился и выключил фонарь. Он помрачнел и ничего не говорил.
Мисс Силвер его успокоила:
— Ты напрасно терзаешься. У мисс Крей нога на два размера больше, чем у женщины, оставившей эти следы. Это была высокая женщина.
Туман в его голове рассеялся.
— Я дурак. Вы, видимо, догадались, что мне это небезразлично.
Она приветливо сказала:
— Да… Это важная улика, Рэнди. Она означает, что некая женщина, не мисс Крей, стояла в кустах и поднималась по ступенькам. Улика может указывать на то, что женщине вдруг пришлось спрятаться. Скажем, она шла к мистеру Лесситеру, услышала, что кто-то тоже направляется в дом, и отступила в кусты. Ее могла спугнуть мисс Крей. Далее можно предположить, что она поднялась на эти две ступеньки и стала подслушивать. В таком случае большая часть беседы мисс Крей с мистером Лесситером стала ей известна. У нас нет оснований считать, что у нее был мотив для убийства, но если — я подчеркиваю если — он был, то эта беседа могла навести ее на мысль. Она узнала, что мистер Карр Робертсон опознал в мистере Лесситере соблазнителя своей жены, что он ринулся из дома в таком состоянии, что мисс Крей встревожилась и пришла предостеречь мистера Лесситера. Она также услышала о существовании завещания в пользу мисс Крей. Если ты настроился совершить убийство, ты не мог бы рассчитывать на более благоприятную ситуацию, когда это можно сделать безнаказанно, не так ли?
Рэндал нерешительно помедлил.
— Видимо, так. Теперь, как я полагаю, вы дадите мне описание гипотетической убийцы?
— Пока еще нет, — задумчиво произнесла мисс Силвер. — Сейчас мне лучше тебя покинуть. Ты ведь свяжешься с суперинтендантом, чтобы снять отпечатки, этих следов? К счастью, со среды не было дождя, но на постоянство погоды не приходится рассчитывать. Я думаю, при тщательном рассмотрении можно будет обнаружить частицы извести на верхней ступеньке и на ковре в кабинете, если этот человек входил в комнату. У тебя есть фонарик или дать мой?
— Есть в машине.
— Тогда я пойду. Воздух приятный, я с удовольствием прогуляюсь.
Рэндал Марч вернулся в кабинет и позвонил в полицейский участок.
Глава 31
Джонатан Мур поставил чашку и рассеянно сказал: «Нет, спасибо, дорогая», — продолжая затуманенным взором смотреть на племянницу и хмурого молодого человека, с которым она возобновила помолвку — по его мнению, несколько опрометчиво. Праздничного ощущения от помолвки не было. Возможно, он потерял связь с окружающим миром? Ему было приятно так думать, потому что многое его не устраивало в послевоенном мире, — но он стойко выдержал то, что Элизабет решилась на опрометчивый шаг. Взгляд, которым он удостоил Карра, напоминал тот взгляд, которым он рассматривает предмет сомнительной подлинности. Правда, он давно знает Карра, но вы только посмотрите, какую родословную он получил! Да взять хотя бы этот письменный стол Бухля! Пятьдесят лет в одной семье, счет от старого маркиза с гарантией на предшествовавшие сто лет. И все-таки эти сто пятьдесят лет — фальшивка! В жизни человека случаются времена, когда он становится обманщиком. Тяжелые обстоятельства надавят, совесть ослабеет — и вот честный человек оборачивается жуликом! Можно представить это в виде такой картины: самообладание внезапно дает трещину, и человек быстренько выстраивает защитную стенку, чтобы скрыть изъян.
Элизабет словно читала его мысли, так что для нее было большим облегчением, когда дядя встал, покачал головой и вышел из комнаты. Слушая удаляющиеся шаги, Карр сказал:
— Можно не сомневаться в том, что думает Джонатан.
У нее всегда были блестящие глаза. Но на этот раз невыплаканные слезы придавали им дополнительный блеск.
— О да, его одолевают сомнения. Если…
— Прикажет, чтобы я здесь не появлялся?
Она кивнула.
— В этом роде. Официальный отказ от дома, и меня выталкивают встречаться с тобой по кустам.
— А ты будешь?
В ее голосе прозвучала вся нежность этого мира, когда она сказала:
— Да, милый.
Он опустился на колени возле ее кресла, без слов или поцелуев уткнулся головой в плечо и обнял ее. Оба замерли.
Через какое-то время Карр поднял голову и сказал:
— Хоулдернесс передумал. Он говорит, что мне придется давать показания на дознании, так что лучше не дожидаться, когда из меня все вытянут. Он считает, что я произведу лучшее впечатление, если сам пойду в полицию.
— Пойдешь?
— Не знаю. Я хотел поговорить с тобой. Мне кажется, как только я все расскажу, они арестуют меня… или Рету. — Его лицо стало твердым и бледным, когда он повторил: — Или Рету.
— Карр!
— Этот человек был мертв в половине одиннадцатого, через два часа после того, как я узнал его на фотографии и в ярости убежал. За эти два часа в Меллинг-хаусе побывали я и Рета. Где-то в этом интервале он был убит. Я унес плащ Реты, пропитанный кровью. То, что плащ не Ретин, а мой, только делит вину: Рета получает полмиллиона, а я — отмщение. Масштаб одинаков. Фифти-фифти — убийство из-за денег или убийство из мести.
Он все еще стоял на коленях, но отодвинулся от нее. Она не сделала попытки приблизиться, лишь внимательно посмотрела на него и сказала:
— Ты думаешь, это сделала Рета…
Он отшатнулся, встал и стиснул руки.
— Я ничего не думаю. Я не могу думать. Я только вижу факты, и ничего не могу с ними поделать. Если выложить эти факты тысяче людей, девятьсот девяносто девять из них скажут, что Рета не могла этого сделать, а значит, сделал я. Нам не придется собирать тысячу мнений, у нас их будет двенадцать. Они выскажутся единогласно.
Ее мягкий безмолвный протест только раззадорил его.
— Что толку? Выбор между нами двумя. Если не я, то Рета. Я не делал — значит, что?
— Карр, но ты же не думаешь…
— Я сказал тебе, что не могу думать! Как только начинаю, получается одно и то же: Рета или я, я или Рета.
— А когда не думаешь, Карр?
— Появляются обрывки разумных мыслей, что она не могла этого сделать.
— Я рада, что ты называешь их разумными.
Карр снова помрачнел.
— Но кто из нас может считаться разумным, дорогая, — мы живем в страшном сне. A la guerre, comme a la guerre[3]. Как назвать эту чертовщину, этот кошмар, где нет места разуму?
Элизабет встала и подошла к нему.
— Дорогой, я думаю, все будет в порядке.
— Будет?
— Да, будет.
Он с такой силой сжал ее руку, что позже она обнаружила на этом месте синяк.
— Если бы я был уверен насчет Реты, я бы обо всем рассказал и покончил с этим.
— Я в ней уверена, — спокойно сказала Элизабет.
— Почему?
— Ну, потому что… — послышался не то смех, не то рыдание. — О, Карр, пожалуйста, проснись! Только в страшном сне ты мог подумать, что Рета может подкрасться к человеку со спины и ударить его по голове кочергой! Если бы ты не спал, ты ни на секунду бы в ней не усомнился! Проснись! Это так глупо, что я не нахожу слов!
Глава 32
Мисс Силвер шла вдоль дороги. Воздух действительно был очень приятный. Конечно, холодный, но она была тепло одета — ее горжетка такая уютная, а пальто из такого хорошего, прочного материала. Она испытывала признательность и к своей одежде, и вообще к счастливо сложившейся судьбе. Было время, она думала, что всю жизнь прослужит в чужих домах без какой-либо перспективы на безбедную старость. Провидение помогло ей сменить профессию, и она стала независима. У нее хорошая квартира, заботливая и преданная служанка и страховой полис, который позволит сохранять этот комфорт и дальше.