Глава 18
Между одиннадцатью и двенадцатью часами комиссар Дрейк добрался до Белого коттеджа. Мисс Крэй была дома и приняла его в гостиной. Она была очень бледна, но очень хорошо держала себя в руках. Бросив на нее оценивающий взгляд из-под рыжих ресниц, он решил, что она могла совершить преступление, но если бы сделала, то не потеряла бы присутствия духа и не оставила бы свой плащ у всех на виду. Если она его действительно там оставила. Может, и не оставляла; может, она все еще была в комнате, когда экономка заглянула туда во второй раз. Миссис Мэйхью говорит, что видела плащ с кровью на рукаве без четверти десять, но утром, когда Мэйхью обнаружил тело, плаща там не было. Его могли унести оттуда в любой момент за этот промежуток времени. Если мисс Крэй была в комнате без четверти десять, она могла забрать его, уходя. Если она к тому времени уже ушла, то могла вернуться за ним позже – она или ее племянник.
Все это комиссар держал в голове, усаживаясь на предложенный стул. Констебль Уиткомб тоже сел, вынул блокнот и приготовился писать. Дрейк пристально смотрел на мисс Крэй, произнося имя Джеймса Лесситера. Ее лицо не изменилось.
– Вы слышали о смерти мистера Лесситера?
Ответом было спокойное, сказанное довольно глубоким голосом «да».
– Когда вы услышали об этом, мисс Крэй? И как?
– Ко мне пришла миссис Уэлби. Она узнала об этом от молочника.
– А вам он об этом не сказал?
– Он заходит сюда до того, как пойти в Меллинг-Хаус.
– Вы были сильно потрясены и поражены?
– Да.
Их разделял обеденный стол. Его стул стоял боком. Теперь комиссар Дрейк повернул его, чтобы смотреть прямо на нее.
– Мисс Крэй, вы можете рассказать мне о своих перемещениях прошлым вечером?
– Моих перемещениях?
Он осознал, что испытывает легкое чувство удовлетворения. Когда кто-то повторяет ваши слова, будь то мужчина или женщина, это означает лишь одно – человек в замешательстве и пытается выиграть время. Он решил, что мисс Риетте Крэй не помешает небольшая встряска, и перешел в наступление.
– У вас сейчас гостит ваш племянник, мистер Карр Робертсон? И его подруга…
Риетта Крэй назвала имя:
– Фрэнсис Белл.
– Я хотел бы знать, чем вы все занимались вчера вечером.
– Мы были здесь.
– Вы не покидали дом? Вы совершенно в этом уверены? Миссис Мэйхью утверждает, что слышала, как мистер Лесситер обращался к вам по имени, когда она подходила к двери кабинета около девяти часов.
Она вспыхнула от гнева, серые глаза засверкали. Если бы комиссар изучал классическую литературу, сейчас он вспомнил бы известные строки Вергилия о «самой богине»[9]. Но хоть он и не был знаком с классикой, у него все же возникло впечатление, что мисс Крэй – удивительно красивая дама с взрывным характером. И решил, что ему удалось хорошенько ее встряхнуть. Однако, не отводя от него прямого взгляда, она сказала:
– Миссис Мэйхью совершенно права. Я приходила к мистеру Лесситеру между половиной девятого и четвертью десятого.
– Вы вернулись сюда в четверть десятого?
– Мисс Белл вам подтвердит. Когда я вошла, она заметила, что я пропустила девятичасовые новости.
– Мисс Белл? А как насчет мистера Робертсона?
– Его не было в комнате.
– Он был в доме?
– Нет. Он вышел прогуляться.
Комиссар приподнял рыжие брови.
– В такой час?
– А почему нет?
Он оставил эту тему.
– Мисс Крэй, я должен расспросить вас о вашем визите в Меллинг-Хаус. Вы с мистером Лесситером давние друзья?
– Я не видела его больше двадцати лет.
– Вы были с ним помолвлены?
– Больше двадцати лет назад.
– Между вами произошел разрыв. Вы поссорились?
– Я бы так не сказала.
– Кто из вас разорвал помолвку?
– Я.
– Почему?
– Мне кажется, это мое личное дело.
Ее серые глаза были злы, насмешливы и очень красивы. Он никогда раньше не видел таких красивых глаз. Он подумал, что женщина, которая может вложить в свой взгляд столько злой насмешки, вполне может совершить и убийство, если ее до этого довести. Он спросил:
– Мисс Крэй, вы знали о том, что мистер Лесситер составил завещание в вашу пользу?
– Он показал мне его вчера вечером. Я сказала ему, что это абсурд.
– Он ведь жег ваши письма, так?
– Если миссис Мэйхью подслушивала под дверью, она наверняка вам об этом рассказала.
– Он жег ваши письма, а потом показал вам завещание двадцатичетырехлетней давности. И его он тоже бросил в огонь.