Глава 4
Фэнси Белл искоса взглянула из-под длинных ресниц на своего мрачного спутника. С легким вздохом она вернулась к гораздо более приятному зрелищу – отражению своего очаровательного лица и фигуры в зеркале, стоявшем в витрине ателье. Этот алый цвет выглядит несколько дерзко – пан или пропал, как говорится, но, судя по тому, как каждый встречный мужчина глядел на нее, а потом оборачивался вслед, это был вполне себе успешный выбор цвета. Она и Карр представляли собой великолепный контраст. Карр был очень хорош собой, никто не стал бы этого отрицать. И конечно, только рядом с таким смуглым и темноволосым мужчиной светловолосая девушка может выглядеть еще более прекрасной. А еще он был очень милый, вот только ей было бы гораздо легче, если бы он хоть иногда улыбался и давал понять, что ему нравится ее общество. Но, разумеется, нельзя иметь все и сразу.
За красивым фасадом ее внешности скрывался жесткий каркас здравого смысла. Нельзя иметь всего, так что нужно решить, чего ты хочешь больше всего на свете. Богатые молодые люди приглашали ее провести с ними выходные. Она не была девушкой такого сорта и давала им это понять; она не желала их обидеть, а они и не обижались, но второй попытки, как правило, не предпринимали. Карьера хористки и танцовщицы была сама по себе неплоха, но она не могла продолжаться вечно. Разумная половина ее личности – Фрэнсис – ждала, что Фэнси даст ей шанс устроить свою жизнь, при этом она точно знала, чего хочет: подняться по социальной лестнице, но при этом не настолько, чтобы родня мужа смотрела на нее свысока; достаточно денег, чтобы иметь миленький домик и детей – скажем, троих; и помощница по дому для тяжелой работы, потому что ей нельзя опускаться, да и руки свои она всегда берегла. Конечно, ей самой тоже придется много чего делать, особенно после рождения детей, но против этого она не возражала. Она все спланировала и теперь раздумывала, подойдет ли Карр на главную мужскую роль в ее частной пьесе. У него есть работа и небольшой личный доход, а Фэнси было бы легко полюбить его, однако Фрэнсис не собиралась позволить ей совершить какую-нибудь глупость.
Она потянула его за рукав.
– Вот парикмахерская, в которую ходит миссис Уэлби. Я пробуду там час, если ты найдешь, чем заняться в это время. Ты уверен, что не заскучаешь?
– О да, – ответил он безразличным голосом.
– Хорошо. А потом мы выпьем чаю. Пока!
Со странным чувством облегчения он смотрел, как она уходит. Целый час никто ничего не будет от него ждать. Ему не придется говорить, оказывать знаки внимания или воздерживаться от них. Это было похоже на чувство, с которым провожаешь гостей. Их приход был желанным, общество – приятным, но есть что-то особенное в том, когда весь дом снова в твоем распоряжении. Только вот когда это случалось, всегда был шанс, что долгожданное одиночество будет нарушено не нашедшим покоя призраком; он услышит шаги Марджори на лестнице, ее смех и слезы, ее слабеющий голос: «Нет, нет, я никогда не скажу тебе его имя; я не хочу, чтобы ты убил его. Нет, Карр, нет!»
В его мысли ворвался настоящий голос. Он нервно нахмурился, сразу став похожим на Риетту, поднял глаза и увидел благожелательно глядевшего на него мистера Холдернесса. Благожелательность мистера Холдернесса, который подарил ему в детстве монету, была одним из самых ранних воспоминаний Карра. Насколько он мог заметить, мистер Холдернесс нисколько не изменился: горделивая осанка, цветущий вид, добрый взгляд и глубокий выразительный голос. Все это наводило на мысль о восемнадцатом веке, из которого его кабинет с георгианскими панелями так и не выбрался. Тогда это была адвокатская фирма – или, по-старомодному, контора стряпчих, где чтят традиции. Он хлопнул Карра по плечу и спросил, надолго ли тот приехал.
– Риетта будет рада, что ты здесь. Как она? Надеюсь, не слишком много работает. В последний раз, когда мы виделись, выглядела она переутомившейся. Она сказала, что некому помогать ей в саду.
– Да, от овощей ей пришлось отказаться. В доме ей тоже некому помочь, только миссис Феллоу приходит дважды в неделю на пару часов. Я думаю, что она и правда слишком много работает.
– Заботься о ней, мой мальчик, береги ее. Хороших людей мало, а она сама не станет себя беречь; женщины никогда этого не делают. Между нами говоря, они обладают всеми добродетелями, кроме здравого смысла. Только не передавай ей мои слова. Свидетелей нет, так что я буду все отрицать! – Он рассмеялся приятным звучным смехом. – Ну что ж, нечего мне стоять тут и сплетничать. Я весь день провел в суде и должен еще зайти в контору. Кстати, я слышал, что Джеймс Лесситер вернулся. Ты его видел?