Выбрать главу

И это только на шестом «иннинге».

— Я знал, что этот балласт на что-то сгодится! — весело зубоскалил Ник. Фрэнки пожал плечами. Он мечтал «уколоться». Они купили влажные салфетки и по большому стаканчику кофе. Пока шли к «Кадиллаку», Ник сказал, — Знаешь, Фрэнки, несмотря на все то дерьмо, которое случилось со Спуки, у меня очень хорошее предчувствие насчет сегодняшнего вечера. Он оптимистично закивал головой. — Когда «Янкиз» выбивают дерьмо из «Балтимора», случаются замечательные вещи.

— О, да, — ответил Фрэнки, почесываясь. — Мне нужно «вмазаться».

Открывая дверь машины, Ник выронил стаканчик с кофе и забрызгал себе штаны.

— Ник, — спросил Фрэнки. — Ты на хрена кофе уронил?

Ник не ответил. Вместо этого он закатил глаза и без чувств свалился на тротуар.

Фрэнки посмотрел на заднее сидение и тут же заметил, что чемодан исчез.

* * *

… два «грэнд слэма» в самом конце девятого «иннинга» против работающего, как обычно, на автомате Мариано Ривера, — объявил жестяной голос. — Да, ребята, это рекордная победа — «Балтимор Ориолс» обошли «Нью-Йорк Янкиз» со счетом 16–15!

Заскорузлые, освещенные зеленым светом пальцы выключили старый радиоприемник «Филко». А между тем, Спуки не умерла. Это может показаться невероятным, но она не сломала шею об край кофейного столика. У нее не было ни перелома позвоночника, ни травмы спинного мозга. Просто при ударе произошло защемление седьмого и восьмого шейных нервов, что понизило частоту пульса и дыхания и вызвало временный нервно-мышечный паралич. Жгуты предотвратили смерть от кровопотери. Таким образом, Спуки была жива.

И, придя в себя, пребывала не в очень хорошем настроении.

Вот же, долбоебы, — подумала она. Итальяшки тупые, ничего как следует сделать не могут.

Она лежала перед передним сидением автомобиля, подвесные пружины которого безжалостно скрипели на рытвинах и ухабах проселочной дороги. Сперва Спуки ничего не видела. Э-э, ну, конечно она сумела разглядеть, что у нее бесцеремонно отчикали ноги, но не более того. Потом она заметила над собой слабое зеленоватое свечение, исходившее, как она догадалась, от приборной панели. Перед глазами у нее по-прежнему все плыло, поэтому водителя она не видела.

Водитель, кстати, обладал крайне непростой верой в провидение. Дважды в год он бесцельно мотался до самого восточного побережья и обратно. Вовсе не для того, чтобы навестить родню или осмотреть достопримечательности, а просто так. Ради самосозерцания. Оказалось, что это очень важный в плане самоутверждения опыт. Стоило ему остановиться у «Квик-марта», купить упаковку жевательного табака «Бичнат», и выйти из лавки, как — «Бац!» — что-то заставило его заглянуть в заднюю часть салона большого «Кадиллака». Он увидел там чемодан и просто забрал его. Это было провидение, понимаете?

Проведение сказало ему сделать это.

— Эй, там, — сказал водитель, заметив, что голова торса шевелится. — Как себя чувствуешь?

— Что за дебильный вопрос, старый пердун? — ответил торс, мягким как бархат голосом. — Я уже одиннадцать лет живу без рук, а сегодня доморощенные Лорел и Харди[3] оттяпали мне ноги в гребаном «Ховард Джонсонс». Как, блядь, по-твоему, я себя чувствую?

— Понимаю, твое состояние, крошка, но это не причина для сквернословия. Не надо. Я избавлю тебя от мучений. Подцеплять заразу, курить «дурь», трахаться в задницу… Негативные силы вселенной заставили тебя сойти с благословенного пути. Я помогу тебе, милая… Помогу тебе вернуться на этот путь.

— Хм? — произнесла Спуки.

— Погоди и увидишь, детка, — ответил водитель. Его седая голова приобрела в свете приборов жуткий зеленый оттенок. Он посмотрел на нее из темноты. — Как тебя зовут, дорогуша?

— Спуки, — ответила она.

— Что ж, очень рад познакомиться, Спуки. — Улыбнулся водитель. — А меня зовут Луд.

вернуться

3

Известная комедийная пара — прим. пер.