Вскоре она уже толкала его в сторону дивана. Она была настолько требовательной, настолько неконтролируемо нуждающейся в его руках. Только в этом всем не хватало подчинения. И вообще, она думает, что он подарит ей лучшую ночь в ее жизни на каком-то диване? Он схватил ее за попку и поднял. Она издала тихий звук, но не протестовала, когда он понес ее в свою комнату, а их рты все еще были соединены.
Когда они остановились у подножья кровати, его язык переплелся с языком Джейлин, Ноа решил забыть о просьбе «покажи мне», и позволить страсти взять верх. Он имел это в виду, когда говорил, что все не должно происходить в определенном порядке, по крайней мере, не все время. А это агрессивное поведение и сдирание одежды безумно заводило его.
Но так как Джей контролировала весь процесс соблазнения до сих пор, она изменила решение Ноа, вдруг оторвавшись от его губ и упав на колени перед ним.
― Ух… ― Ему пришлось прикрыть рот, чтобы не рассмеяться. Она выглядела сексуально: голова была склонена, глаза опущены на его ступни, будто она думала, что это поза сабмиссива. Почти похоже, но в ее исполнении все было неправильно. Она не понимала сути, выполняя взятые на себя обязательства, а не отпуская себя. Если бы она просто смогла это сделать, если бы она могла отдаться ему полностью, она бы поняла.
Он должен научить ее.
Ноа провел рукой по ее щеке, а затем наклонился, чтобы помочь ей встать. Она нахмурила брови в замешательстве, но он поцеловал ее в лоб, чтобы она расслабилась.
― Следуй моим указаниям, Джей, ладно?
― Ладно, но… ― Она сглотнула. ― Я не знаю, что должна…
Он прервал ее, проведя большим пальцем по ее верхней губе.
― Я расскажу тебе. Тебе просто нужно расслабиться и сфокусироваться на мне, хорошо?
Она остановилась, делая глубокий вдох.
― Хорошо.
Ее рот слегка приоткрылся, а затем снова закрылся, и Ноа знал, что она боролась с желанием задать больше вопросов. Они позволили тишине повиснуть между ними, чтобы она могла к ней привыкнуть, привыкнуть к тому, чтобы не контролировать скорость развития событий. Он знал ее достаточно хорошо и понимал, что это самая трудная часть для нее, поэтому он старался не спешить.
Когда он почувствовал, что ей становится комфортно, то дал ей инструкции, которых она ждала.
― Ладно, правила таковы. ― Он провел руками от лямок платья вниз по ее голым рукам. ― Я главный. Ты не споришь со мной. Не отказываешься выполнять мои команды. Если тебе не нравится что-то из того, что я говорю тебе делать, просто скажи, и мы вернемся к чему-то более комфортному для тебя. Но удовольствие исходит от доверия. Если ты постоянно подвергаешь сомнениям мои просьбы, то никто из нас не будет удовлетворен в той мере, в которой это возможно. Я не сделаю тебе больно. Не по-настоящему. Хотя я могу укусить. И шлепнуть. Тебе не позволено делать что-либо со мной без разрешения. Если ты хочешь поцеловать меня, тебе нужно спросить разрешение. Если ты хочешь дотронуться до меня, опять-таки, ты должна спросить.
― Мне нужно спрашивать, если я захочу сказать что-то?
Он усмехнулся. Ожидать тишины от Джей было нелогично. Кроме того, он любил ее голос, любил то, что она говорит (по большей части), любил гортанные звуки, которые она издавала при поцелуе. И, конечно же, он не мог дождаться, чтобы услышать, как она кричит, когда он заставит ее кончить.
Его штаны натянулись в предвкушении.
― Нет, говорить ты можешь. Но я могу попросить тебя молчать время от времени, и тогда ты должна подчиниться. Ясно?
― Да, Ноа. ― Она подняла брови. ― Предполагается, что я должна называть тебя «сэр»?
Он едва сдержался, чтобы не закатить глаза.
― Можно просто Ноа. ― Да, ему нравилось быть доминантом в сексуальной жизни, но он не был настоящим Доминантом. Он не занимался связыванием и не вешал ошейники на своих саб, и не посещал секс-клубы. Не то чтобы это все не звучало интересно, хотя бы на одну ночь, но это не его стиль жизни. Ему просто нравилось управлять обменом удовольствий между ним и его любовницей. Он был хорош в этом.
Но Джейлин не могла пока этого знать. Скоро она выяснит. Он провел рукой по ее волосам, осторожно, чтобы она не подумала, что он гладит ее как собаку.
― Еще вопросы?
― Только один. ― Она взглянула на него глазами, затуманенными страстью, в которых был только намек на беспокойство. ― Будь достойным меня, ладно?
Боже, эта простая просьба разрушила его, заставила усомниться во всех своих знаниях о том, что значит быть мужчиной. Заставила его быть лучше, быть достойным ее, каким никогда ни для кого не был. Его голос был таким глухим, что он не мог говорить. Вместо этого, он поцеловал ее. Этим поцелуем он говорил ей, что даст все, что она хочет. Он будет любовником, в котором она нуждалась, и даже не подозревала об этом.