«Мамочки…».
Намджун целовался слишком хорошо, с каждой секундой становясь более навязчивым. Я не могла ничего с собой поделать, лишь прижалась к нему поближе; его руки приподняли меня над землей, чтобы наши лица сравнялись… Я ответила. Требовательно, продолжила поцелуй, пальцами проникла под шапку и сжала его светлые волосы меж пальцев. Это было слишком желанно, чтобы здраво мыслить, слишком обжигающе, чтобы отдавать себе отчет. Мы горели этими невысказанными чувствами.
«Как же ужасно неправильно это», — пронеслось между поцелуями, — «я ужасная девушка», — и ещё, — «хватит», — и ещё.
Всё о чём я могла думать — лишь о том, насколько это было приятно. Целоваться с Намджуном. Быть в его объятиях. Быть его. Мы отстранились спустя некоторое время, когда нам обоим нужно было срочно отдышаться. Слишком жадно целовались. Намджун медленно поставил меня на место, я только тогда осознала, что натворила. Лицо озарило огромное разочарование в себе, руки испуганно прикоснулись к губам. Меня, в прямом смысле этого слова, трясло от сделанного. Голова чуть кружилась.
— Боже, мы… — вырвалось, пока я хаотично перебирала в воспоминаниях прикосновения Намджуна, то, как мои пальцы прикасались к его горячей коже. Дыхание сперло.
— Джису, — в растерянности прошептал Ким, явно не ожидав такого поворота событий. Он сам был в ужасе от того, что мы натворили. В его взгляде сквозил непередаваемый испуг. Хотел до меня дотронуться, но я не дала, резко сорвалась с места и подлетела к своему велосипеду.
«Что… Что мы, блять, только что наделали?» — крутилось внутри. — «Мы предали Сокджина».
Я взобралась на сидение и со всей поры рванула оттуда, словно, убегая от своих неправильных чувств. Но, кажется, погоня изначально не удалась.
— Джису! — крикнул мне вслед Намджун, когда мой силуэт отдалялся от него всё дальше и дальше. Я в истерике с особым нажимом крутила педали, глаза потихоньку заполнялись слезами, но не понятно от чего — то ли от внутреннего негодования, то ли от встречного ветра.
Хуже самого факта измены было другое. Мне это понравилось.
~
Я лежала в комнате и бесконечно долго рассматривала на руке браслет — подарок от Джина. Внутри уже не бушевал ураган эмоций, как несколько дней назад, однако за это время во мне не созрело и ничего, что могло бы помочь разрешить внутреннюю дилемму. Каждый разговор с парнем выглядел глупым притворством: я держала за спиной нож, приготовившись вонзить его в сердце. На руку сыграло лишь то, что BTS улетели на рекламную съёмку в Пусан.
С Намджуном мы так и не поговорили о поцелуе. Его сообщения мирно покоились в папке «Входящие», но я не находила в себе сил открыть их и ответить. Наверняка, это казалось непростительно грубо, но прочитать и оставить их проигнорированными было даже вдвойне неприятнее. Поэтому на исходе сегодняшнего дня, я решила, во что бы то ни стало, встретиться со своей проблемой лицом к лицу. Взяла в ладони телефон и набрала Намджуна, в надежде предложить единственное адекватное решение.
Сознаться.
Я тысячу раз представляла, как мы с Намджуном заминаем эту ситуацию, а потом она как бы невзначай всплывает. Представляла, как сердце Сокджина в ту секунду разбивается на миллион мелких осколков, на которые следом ступала. Нет. Джин заслуживал узнать правду, какой бы болезненной и разрушительной она не была.
«Это был всего лишь поцелуй», — звучало в качестве самого нелепого оправдания. Просто твоя девушка поцеловалась с твоим лучшим другом.
Я беспокойно смотрела на экран, пока раздавались такие едкие гудки. Они сокращали время между настоящей безмятежностью и сложным разговором.
— Джису! — практически воскликнул в трубку Ким, в голосе сквозило волнение.
— Я должна ему всё рассказать, — резко выпалила, притянув мягкую подушку к себе и впившись в неё пальцами, — блять. Прости. Привет.
«Привет», — очень уместно.
Он замолчал и взял паузу на раздумье над моим столь внезапным предложением.
— Намджун, я спать не могу, — продолжила свою исповедь, слова нескончаемым потоком полились из меня, — я… Мы не можем с ним так поступить, понимаешь? Всё, что произошло, было просто… Недопустимым. Неправильным. Но момент застал врасплох. Ты осознаешь всю эту ситуацию, точно так же, как и я. Джин не заслужил предательства. Но ещё больше он не заслужил, чтобы его скрыли.
— Джису, — резко перебил меня Намджун, причем довольно холодно и важно. В нем слышалась какая-то грубость. — Ты ведь понимаешь, что это может разрушить ваши отношения?
Понимала ли я это сейчас? Прекрасно. Но когда безрассудно зарывалась в волосы Намджуна, это не казалось столь важным. Я была так виновата перед Сокджином. Сама поставила точку в отношениях.
— Да, — обессиленно произнесла, прикусив верхнюю губу. — А ещё я знаю, что это может разрушить вашу дружбу. Поэтому, предлагаю тебе придерживаться следующей теории…
— Я не дам тебе взять всю вину на себя!
— Послушай, Сокджин сможет пережить одно предательство, но не два, — настойчиво сообщила я, почувствовав привкус крови. Губу невольно зажгло от боли, — и из двух зол, нужно выбрать то, что меньше всего принесет Джину разочарование. Мы с тобой облажались. Оба. И мы прекрасно понимаем, что это было одно большое фееричное недоразумение. Оно не должно стоить тебе друга и карьеры.
Намджун злобно рыкнул, точно разъяренный зверь.
— Предлагаешь отвести свою душу, а мне что? Выехать на твоем благородстве? — он разозлился. — Джису, я не понимаю, как можно даже в такой ситуаций оставаться хорошей?
— Прости? — в большом недоумении уточнила, приняв сидячее положение и согнувшись пополам. До последнего держалась, чтобы не прыснули слезы.
— Даже, после того, что мы сделали, ты пытаешься спасти меня, хотя, честно говоря, я поступил даже подлее: знал, что ты была влюблена в меня на протяжении долго времени, и спровоцировал, потому что не удержался…
Я не понимала, что могу ответить на это, лишь одарила его затянувшимся молчанием и продолжила выслушивать монолог о предательстве.
— Мы не называли имен, так что нельзя было и подумать, что мне и Сокджину нравится одна и та же девушка. Я догадался об этом лишь после мероприятия, когда нас чуть не пришибло телекамерой, — взвинчено продолжил Ким, — я никак не мог собраться с силами и подойти к тебе, а он сделал это в два счёта. Было поздно что-то менять, когда я увидел, как ты на него смотришь, но то, что я чувствовал к тебе, оно никуда не прошло. Прости, Джису, но я не позволю тебе отдуваться одной. Потому что, в сущности, если я дам тебе взять всю вину на себя, это будет вдвойне неправильно. И слишком эгоистично.
— Намджун… Это всё сейчас не уже не имеет никакого значения. От того, что Сокджин узнает бэкграунд этой истории, ничего не поменяется. Ради него, будь рядом и проследи, чтобы это разбитое сердце он пережил. Просто сделай так, как я прошу! Я не хочу вставать между двумя друзьями, и раз уж так получилось, то это самый разумный вариант.
— Разбить пару? Да, самый превосходный, — он сдался. Его безразличие надломилось. — Знаешь, что самое паршивое в этом? Это делает тебя даже более зрелой и желанной, чем любую другую девушку.
— Намджун…
— Это пиздец, как нечестно, — вырвалось у Кима, и это был единственный раз, когда я слышала, как он в моем присутствии ругался. Я дала ему время прийти в себя — молчала и послушно выслушивала каждый тяжелый вздох. — Прости, — обессиленно произнес он. — Вся моя лирика не к месту, и не стоит махать кулаками после драки. Когда ты собираешься с ним поговорить?
— По прилету. Не хочу этого делать, пока вы в Пусане, и уж точно не по телефону. Скажу, что попросила тебя промолчать, чтобы не подставлялся. Главное придерживайся этой же истории — скажи, что растерялся… Не знаю, наври, что я набросилась на тебя сама.
Намджун истерично засмеялся.
— Это даже звучит не правдоподобно.
— Прошу, ради меня, — нежно попросила я, затаив в голосе какую-то особую сакраментальную искренность. — Намджун, я хочу спасти вас обоих.