«Что бы это могло быть? – появилась обеспокоенность. – И почему оно приближается ко мне?»
Тут и новые звуки стали различаться: вой и рычания разбавлялись воплями и рёвом. Неприятная ассоциация подвигла на вопрос: коль новые звуки – это новая жизнь, то нужна ли она, такая шумная и скандальная?
Тут грохот раздался совсем рядом, и произошло первое потрясение вселенной. Точнее Поль понял, что его качнуло, вырывая из состояния зачаточного покоя. Затем потрясение повторилось с гораздо большей силой. Теперь уже вся вселенная рухнула, улетая в тартары. А после очередного удара появилось подозрение, что мир перевернулся вверх тормашками. Очередные удары, скрежет и шипение, и появился… свет.
«Свет?! – обрадовался вначале Труммер. – Значит, это всё-таки жизнь?!»
И тут же сознание стал заполнять липкий, неприятный страх. Потому что проснулись иные органы чувств, утверждающие, что вокруг что-то тлеет, опасно искрит, и мерзко воняет горящая проводка. И всё это на фоне усилившихся скрипов и добавившихся стонов.
Ожившему (или возродившемуся?) человеку и самому захотелось застонать. Потому что он прочувствовал свои конечности и собственное тело. Хотя и сомнений добавилось: а человеку ли? Ибо конечности, так резко обретшие чувствительность, ощущались до жути непривычно. Да и не совсем слушались сознания. Оно ещё только пыталось разобраться в окружающей обстановке и понять, чем грозят неприятные запахи, а руки с ногами уже с натугой уперлись в стенки треснувшей, но всё ещё прочной скорлупы, окружающей рождающуюся креатуру. Тело, увитое вполне сильными мышцами, тоже помогло: извиваясь, а то и конвульсивно дёргаясь, словно в эпилептическом припадке.
Итог оказался вполне закономерен. Скорлупа треснула, а потом и вовсе распалась на несколько частей. А сам Труммер оказался барахтающимся среди каких-то проводов, трубок, резиновых шлангов и деталей из поблескивающей, возможно, нержавеющей стали.
«Знать бы ещё, чем нержавеющая сталь отличается от простой? – пытался он вспомнить хоть что-то. – И не лучше ли было мне оставаться внутри этой сборной штуковины?»
Никакого страха он уже не испытывал, но странное чувство самосохранения буквально кричало: «Спрячься! Или, по крайней мере, не шевелись! Прикинься мёртвым!»
Тоже сомнительный совет для существа, которое и так умерло. Вроде бы… Но на какой-то момент Поль к нему прислушался и перестал барахтаться среди колющихся обломков и в лужах текущей жидкости. Только слегка приподнял голову и одними глазами следил за виновником… чего? Своего пробуждения?.. Своего оживления?.. Или творящегося безобразия?..
Потому что в довольно просторном по размерам помещении вовсю хулиганил некий монстр. Метра четыре в высоту, да и в ширину добрый метр, это создание не имело шеи, а скорей всего голова являлась просто верхней частью массивного туловища. Ноги напоминали две тумбы или два причальных кнехта. Две руки, исходящие из района плеч, в полном размахе достигали метров шести и заканчивались жуткими на вид клешнями. Вторая пара рук выходила со сторон по центру корпуса, имея по четыре крючковатых пальца. Вдобавок этот монстр имел двухметровый хвост, сродни хвосту тираннозавра. И этой дополнительной конечностью он крушил все встречающиеся у него на пути препятствия не хуже, чем ногами, клешнями и пальцами.
Крушилось, ломалось, рвалось и раскалывалось всё! Словно четырёхрукое чудовище задалось целью сровнять с полом всё, что стоит, обломать всё, что торчит, и вырвать всё, что свисает. Потому обломки устилали уже пройденный им путь, там что-то искрило, дымилось, шипело и трещало. Причём клубилось невероятно едким и противным дымом. Наверняка ядовитым или жутко токсичным.
Мало того, то тут, то там виднелись окровавленные куски разорванной, изувеченной плоти. Явно, что не вся она принадлежала человекообразным существам, но сама тенденция на уничтожение всего живого заставляла беспокоиться о личной безопасности.
Ну и как-то сразу пришло понимание, что разбушевавшееся существо не имеет разума. Или банально сошло с ума. Потому что крушило всё подряд бесцельно, в неуправляемой и неконтролируемой злобе. Может, его покормить забыли, вот оно и вырвалось из-под контроля? Но тогда почему оно не ест найденную плоть? Или она ему не по вкусу?
Что ещё мелькнуло в просыпающемся сознании Труммера, так это невероятно страшное слово:
«Лаборатории! – и тут же последовал вроде как логичный вывод: – Отсюда надо бежать со всех ног! – затем иной, несколько странный вопрос возник: – А есть ли они у меня?.. Точнее, могу ли я ими нормально пользоваться?»