Зато для ярко одетых уборщиков трагические неприятности начались ещё во время первого поединка. Толком не успели разогреться копьеносец и противостоящий ему мечник, когда пара Хвильософ и женщина стали бочком продвигаться в направлении пары с Тумбочкой. Очень уж им не терпелось объединиться с другими, себе подобными товарищами.
Но их движение краем глаза заметил рыцарь, стоящий в ожидании. И тут же поступил совсем не по-рыцарски. Резко сдвинулся в сторону, восклицая:
– Куда прётесь, самки собаки! – и ударом своего меча рассёк женщине голову на две части.
Вздох публики. Струя красной крови на желтом фартуке. И агонизирующий труп первой, совершенно невинной и бессмысленной жертвы. Тогда как жилистый и подвижный Хвильософ успел увернуться от второго удара меча и двумя скачками уйти на прежнее место. Что печально, никто гибели женщины не уделил особого внимания. Зато в сторону сражающихся рыцарей лавиной понеслись разные советы, призывы к интенсивной борьбе и даже обидные подначки или издёвки по поводу отсутствия у них мужественности.
Ну те и ринулись друг на друга, подрастеряв вполне оправданную осторожность. И вскоре копьеносец неудачно провалился вперёд после атаки, в результате чего оказался тяжело ранен в ногу. Ему кончиком меча раздробило коленку. Как только стоять ещё умудрялся после такого болезненного шока? Зато лишённого подвижности соперника меченосец добил быстро и без затей. Просто оббежав того несколько раз по кругу. Его победный рёв заглушили своим рёвом довольные зрители.
Но на этом действо не закончилось. Под улюлюканье публики победитель подхватил трофейное копьё и стал выцеливать им очередную жертву. Причём не среди рыцарей, а среди работников метлы. Выбрал он пару, которую возглавляла спокойно стоящая на месте Тумбочка. Она ещё что-то проговорила парню, работающему с ней, и тот сместился ей за спину. Похоже, ачи вознамерилась отбить брошенное копьё своей метлой. Так оно выглядело всё вначале.
Но лишь когда смертоносное оружие полетело в цель, стала понятна вся подлость и цинизм лживой Умбы. Ничего отбивать она не собиралась. А может, не рискнула? Просто резко сместилась чуть в сторону, пропуская прогудевшее копьё мимо. А вот стоящий за ней парень сдвинуться не успел. Понятно, что и фартук его не спас, чай, не рыцарские латы. Хорошо хоть, умер сразу, с пробитым сердцем, и долго не мучился.
Что опять поразило чужака в этом королевстве – реакция зрителей: восторженно-добродушная. То есть подлость и крайняя жестокость воспринимались как молодецкая удаль и военная хитрость. Даже весёлые смешки раздавались и поощрительные выкрики, типа:
– Чем меньше мусора под ногами, тем легче сражаться!
Так что сообщение герольда, донёсшего до всех волю маркиза, показалось вообще несусветной дикостью:
– Для красочности зрелища и для усложнения поединков – высшее повеление: не убирать тела и оружие с ристалища до конца праздника!
Зрители встретили это сообщение радостным улюлюканьем, участники поединков – спесивым молчанием. Труммер припомнил, что ему и о таком варианте рассказывали в казарме. Такое случалось, когда местный властитель жаждал много крови и чрезмерной жестокости. Хотя куда уж кровавей, когда здесь убивают людей и режут почём зря? Ладно бы высокомерных и заносчивых добровольцев, любящих помахать оружием, кололи и резали, но при чём здесь библиотекарь, у которого кто-то украл ценную книгу?
Опять жребий и очередная пара сражающихся. Здесь победил обладатель алебарды, серьёзно ранивший соперника, махавшего отчаянно топором. Причём добивать не стал, а просто ушёл с ристалища, победно потрясая своим оружием. Тогда как раненый постепенно сам уполз в приоткрытые для этого ворота. Всё-таки и здесь порой воздерживались от неуместной жестокости.
Третья и четвёртая пары оставили на арене по одному трупу. А вот когда сошлась в поединке последняя пара, Крепыш дал знак остальным товарищам по метле собираться вместе. Он же двинулся первым в сторону Поля и его веснушчатого напарника. Тем более странным на это оказалась реакция сражающихся рыцарей. Они оба прекратили стычку и бросились к сходящимся парам уборщиков. Причём намерения их не оставляли малейших сомнений: убить! Это же подтверждали и выкрики из заведённой публики:
– Правильно! Раз не работают – пускай идут на удобрения!