Из таких чудообильных рассказов следует лишь то, что их нельзя использовать в качестве святоотеческого учебника, обучающего тому, как беседовать с «пытающимися противоречить».
Вот редчайший случай описания миссионерского контакта очевидцем:
Блаженный Феодорит, епископ Кирский, рассказывает эпизод из жизни Симеона Столпника: «Однажды я подвергся величайшей опасности. Симеон приказал исмаилитам подойти и получить у меня святительское благословение, сказав, что они сподобятся от этого большой пользы. Они же, по-варварски сбежавшись, одни стали тянуть меня спереди, иные сзади, третьи с боков. Те же, кто отстал от других, подбегали и, протягивая руки, одни дергали меня за бороду, другие хватали за одежду. Я бы задохнулся от их жаркого напора, если бы [Симеон] громким криком не разогнал их всех. Вот… такое сияние богопознания рассеивал столп среди варварских душ. Известен мне и другой такой же случай, который с ними произошел. Некое племя умоляло божественного мужа послать молитву и благословение их вождю. Другое же присутствовавшее там племя возражало, что благословение нужно послать не ему, а их собственному предводителю: мол, первый — беззаконнейший, а второй чужд всякого беззакония. Тут началась борьба честолюбий и варварская свара, а кончилось тем, что они кинулись друг на друга. Я принялся многословно уговаривать их успокоиться, поскольку, мол, у божественного мужа хватит благословения и на того, и на другого. Но одни отвечали, что [вождь второго племени] вообще не должен сподобиться благословения, а вторые пытались оставить без благословения [первого вождя]. [Симеон], пригрозив им с высоты [своего столпа] и обозвав их псами, еле-еле погасил распрю» (Феодорит Кирский: История боголюбцев, 26, 13—14)[28].
Что мы видим? Миссионер здесь — это не тот, кто идет к варварам, а тот, кто просто ушел от других христиан. Он хотел одиночества, а не контакта. Причина интереса варваров к нему — не его слово о Христе, а чудеса… Из слов же подвижника, обращенных к ним, одно стоит подражания, а другое — вряд ли. Доброго внимания заслуживает смирение святого перед епископским саном (миссионер должен учить своих слушателей жизни в реальной Церкви). А вот если сегодня миссионер станет обращаться к нецерковным людям, честя их «псами», — вряд ли это послужит приращению Церкви…
Другой пример не нашей миссии: в первой половине VI века появляется «Житие Симеона Горца». Симеон пришел в горное село, где нашел пустующую церковь и полное забвение всех реалий и терминов христианской жизни. Он попробовал воцерковить детей, но родители воспротивились созданию школы — дети, мол, и так при деле: коз пасут. Когда Симеон обещанием подарков все же собрал к себе детвору, родители стали возмущаться. Многие забрали детей, но те по молитве Симеона умерли, после чего остальные родители уже не препятствовали его педагогической деятельности[29]. Похоже и повествование составленного в середине X века константинопольского Синаксаря о миссионерстве св. Фрументия, апостола Эфиопии.
Возьмем ли на вооружение «порчу» в миссионерских целях?
Из более поздних времен мы узнаем о том, как истощание чудес и отсутствие аргументов приводили к «миссионерскому насилию». «Сигурд епископ надел все свое облачение и пошел на нос корабля конунга. Он велел зажечь свечи и стал кадить. Потом он поставил распятие на нос корабля и читал евангелие и многие другие молитвы. Когда они подплыли к усадьбе Рауда, у берега стоял его большой корабль. Олав, конунг[30], сразу же поднялся со своим войском к усадьбе. Они бросились к покою, в котором спал Рауд, и взломали дверь. Люди ворвались в покой. Рауд был схвачен и связан, других людей, которые были там, убили или взяли в плен. Конунг велел привести к нему Рауда и предложил тому креститься. «Я не буду тогда, — говорит конунг, — отнимать у тебя твое добро. Я буду твоим другом, если ты будешь дорожить этим». Но Рауд яростно отвергнул это предложение, сказал, что никогда не поверит в Христа, и очень богохульствовал. Тогда конунг разгневался и сказал, что Рауд умрет самой худшей смертью. Он велел взять Рауда, привязать его лицом вверх к бревну и вставить ему палку между зубов, чтобы его рот был открыт. Затем он велел принести змею и приставить ее ко рту Рауда. Но змея не захотела вползти в рот и лезла, извиваясь, назад, так как Рауд дул на нее. Тогда конунг велел принести пустой стебель дудника и вставить его в рот Рауду. А некоторые люди рассказывают, что конунг велел вставить ему в рот свою трубу. Змею заставили вползти, поднеся к ее хвосту раскаленное железо. Она вползла в рот Рауда, а затем в горло и прогрызла ему бок. Тут Рауд простился с жизнью. А всех людей, которые были с Раудом, конунг велел крестить, а тех, которые не хотели креститься, он велел убить или пытать»[31]. Были эти подвиги совершены Олавом Трюгвассоном около 995 — 1000 годов в Норвегии. И хотя епископ был латинский, но еще (до 1054 г.) — православный…
28
В русских переводах опущены те слова, которые преп. Симеон адресовал варварам (Блаж. Феодорит Кирский. История боголюбцев. М., 1996. С. 270; Блаж. Феодорит Кирский. История боголюбцев. СПб., 1853. С. 211). Поэтому здесь я цитирую перевод С. Иванова (Византийское миссионерство… С. 60).
29
См. Ианов С. А. Византийское миссионерство. М., 2003. С. 324—325; о Симеоне известно из «Житий восточных святых» Иоанна Эфесского. И хотя сам он, кажется, монофизит, среди его учеников — свв. Шио Мгвинский и Давид Гареджийский. См. также: Муравьев А. В. Где проповедовал отшельник Симеон Горец? // Вестник Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Серия филология. № 1 (7). М., 2007.